Драйв - Джеймс Саллис Страница 18

— Прыгай, — велел Гонщик.

— Ты чокнулся? Мы же на втором этаже!

— Решай сам. Мне все равно. Или ты прыгаешь, или я пристрелю тебя на месте. Пораскинь-ка мозгами. Каких-то тридцать футов или около того. Ты выживешь. Если хоть немного повезет, отделаешься парой переломов.

Гонщик почувствовал, как изменилась ситуация, как спало напряжение и тело здоровяка подготовилось к неминуемому прыжку.

— Передай от меня привет Нино, — сказал Гонщик.

Потом он забрал сумку, стоявшую за дверью, и по черной лестнице спустился к машине.

Когда мотор завелся, по радио грянули «роллинги» — «Jumpin’ Jack Flash».

Очевидно, станция, как теперь говорят, сменила формат. Выкуплена? Продана за бесценок? Черт побери, здесь должен звучать легкий джаз!.. Так оно и было всего несколько дней назад, когда Гонщик настраивал приемник. А теперь!..

Все меняется, ни на что уже нельзя положиться.

Гонщик прокрутил ручку настройки — кантри, новости, ток-шоу о пришельцах, легкая попса, снова кантри, тяжелый рок, ток-шоу о других пришельцах (нелегальных иммигрантах) и опять новости.

Обеспокоенное население Аризоны выражает протест против действий гуманитарной организации, устанавливающей пункты с питьевой водой в пустыне, которую вынуждены пересечь нелегальные иммигранты, чтобы попасть в США из Мексики. Тысячи людей погибли, пытаясь совершить переход. Гонщик отметил про себя, что «обеспокоенное население Аризоны» диктор произносит залпом, на одном дыхании, как штампы вроде «оружия массового уничтожения» или «красной угрозы».

Тем временем законодательные органы штата пытаются принять законы, запрещающие оказывать помощь незаконным иммигрантам в перегруженных, плохо обеспечиваемых пунктах скорой помощи и больницах Аризоны.

Пора Доку возобновлять лицензию.

Гонщик выехал на трассу, ведущую в соседний штат.

Неужели за ним послали одинокого койота? К тому же совсем зеленого, даже не лучшего из стаи. Это уж совершенная глупость.

Или…

Есть две возможности.

Первая: его пытаются спугнуть. Конечно, парень не заговорит. Но если бы Гонщик прикончил его — чего с полным основанием мог ожидать тот, кто послал пацана, — полиция уже сейчас ходила бы от двери к двери и проверяла записи в домовой книге. По всей Калифорнии и в прилегающих штатах проснулись бы факсы и начали выплевывать размноженную фотографию Гонщика с его водительских прав и всю остальную информацию, которую только удастся о нем раскопать. Правда, раскапывать было особенно нечего. Даже в прежние времена он инстинктивно старался не высовываться.

Вторая возможность стала объективной реальностью, когда вслед за ним из-за ряда машин на Шерман-Оукс вырулил голубой «мустанг» и сел на хвост Гонщику в пределах видимости в зеркале заднего вида, отказываясь «стряхиваться».

Значит, они не только устроили за ним погоню, но и хотели, чтобы он об этом знал.

Гонщик резко съехал с трассы в промзону, минуя внутреннюю петлю. Проехал дальше и затаился, не заглушая мотора, за грузовиками. По соседству из фургончика высыпало целое семейство с собаками на поводках. Родители кричали на детей, дети — на собак и друг на друга.

«Мустанг» снова материализовался в зеркале заднего вида.

«Хорошо, — подумал Гонщик. — Теперь мой выход».

Ударив по сцеплению, он полетел к трассе. Он набирал и набирал скорость, а потом вдруг выскочил на полосу, втиснувшись в промежуток между двумя полуприцепами.

Но, несмотря на все усилия, он никак не мог стряхнуть сукина сына на «мустанге».

Время от времени Гонщик съезжал с дороги, смешивался с местным движением, чтобы воспользоваться его преимуществом, разделить себя и преследователя светофорами. Или, вернувшись на шоссе, разгонялся с включенным поворотником, как будто собирался съехать с трассы, а потом жал на газ и устремлялся вперед.

Но что бы он ни делал, «мустанг» маячил сзади как дурное воспоминание, как история, которую никак не выбросить из головы.

Отчаянные времена — отчаянные меры.

Оказавшись далеко за городом, где выстроились, медленно ворочаясь, вереницы белых ветряков, Гонщик без предупреждения рванул по эстакаде и развернулся на сто восемьдесят градусов. Там он стоял и ждал, глядя на несущийся навстречу «мустанг».

А потом ударил по газам.

Он потерял сознание на минуту или две, не больше. Старый трюк каскадера: в самый последний момент перескочить на заднее сиденье и сгруппироваться, приготовившись к столкновению.

Машины столкнулись лоб в лоб. Ни одна не уедет отсюда своим ходом, однако, как и следовало ожидать, «мустангу» пришлось много хуже. Распахнув ударом ноги дверь, Гонщик выбрался наружу.

— Ты в порядке? — крикнул кто-то из окошка дряхлого пикапа, стоявшего у основания эстакады.

Послышались сигналы клаксона и визг тормозов: «шевроле», раскачиваясь, с трудом остановился вслед за пикапом.

Гонщик подошел к «мустангу». Вдали выли сирены.

Шея Гордона Лигоцки была сломана. Плюс внутреннее кровотечение, судя по крови, выступившей вокруг рта. Налетел, должно быть, грудью на рулевую колонку.

У Гонщика еще оставались купоны пиццерии «У Нино».

Один он засунул в карман рубашки Лигоцки.