Отстрел непуганых мужчин - Александра Авророва Страница 18

— Зато жертва бы насторожилась и во второй раз не повела себя так беспечно.

— Пожалуй. Тем не менее, убийство произведено умело и умно, а Митя умелый и умный. И не удивился, что Петра Михайловича до трех ночи нет дома.

Я быстро объяснила:

— Потому что знал — тот ушел к Лиде. Мог и ночевать у нее остаться, почему бы нет?

— Потому что Петра Михайловича интересовала не Лида, а я, — вздохнула Бэби. — А то ты не знаешь! А он — человек порядочный. Он не станет ночевать у женщины, на которую ему плевать. И не поверю, что Митя этого не понимает, он не дурак. Кстати, меня ставит в тупик его заявление о том, что я в Петра Михайловича влюблена. Если Максим, разумеется, не наврал тебе ради жвачек. То, что Митя не верит в подобную околесицу, очевидно. Так зачем ему было убеждать в ней несчастного Петра Михайловича? Странно и подозрительно. Да, еще! Если б Петр Михайлович остался на ночь у Лиды, куда б они дели Максима? Об этом твой Митя подумал? Наверняка, да. Так что туфту он нес, вот что. Не мог Петр Михайлович там остаться.

— А с чего Мите об этом думать? Он что, сводник, что ли? Лег себе спать, не запирая дверь, а придет сосед или не придет — какая разница?

— Лег себе спать? Ну-ну! А, когда выскочил, одежда на нем была в полном порядке. Не то, что мы в своих сползающих тряпках. Потому что ожидал чего-то, вот что! Уж не обнаружения ли тела?

— Ну, знаешь ли! Не всем же быть такими косорукими, как мы! Кто-то и в спешке умеет одеться по-человечески! И какие такие у Мити смертельные тайны, чтобы губить ни в чем не повинного человека? Ты и сама не веришь в бред, который несешь!

Я разгорячилась и потому опешила, услышав спокойный ответ:

— Не верю, разумеется, но это еще не значит, что несу бред. Мало ли, что я чувствую? Надо придерживаться логики, а не эмоций.

Взяв себя в руки, я сообщила:

— А если логики, так самым подозрительным мне кажется Леша.

— И почему?

— Не знаю. Он какой-то… не такой, что ли? Другой, понимаешь? Человек с Марса. Возможно, у него и мораль другая. Убить для него — не преступление.

— И это все? — немного подождав, уточнила моя подруга.

— Да.

— И где тут логика, хотелось бы знать? Логика подразумевает хоть какие-то мотивировки. «Человек с Марса» — это у него на лбу, что ли, написано? Или ты хоть чем-то способна свой диагноз подтвердить?

— Да всем! Это просто сквозит в каждом его слове, во всех поступках.

— А конкретнее? Или тебя просто настолько раздражают его ухаживания, что ты рада обвинить человека во всех смертным грехах?

— Ну, — заметила я, — теперь он ухаживает за Ирочкой.

— Вот именно! Влюблен в тебя, а гуляет с Ирочкой. Хотя, если уж на то пошло, прошел-то всего один день. Он что, полагал, ты в первый же день ляжешь с ним в постель? Мог бы поухаживать хотя бы с недельку. Ненавижу подобных мужиков! Но это еще не значит, что он убийца. Какие у него могут быть тайны? Марсианское происхождение?

— Вот если б его убили, — неожиданно вырвалось у меня, — я бы утверждала, что это Арсений.

— Если ты про Ирочку, то ему все абсолютно безразлично. Ты видела, как он с ней обращается? Женился ради смазливого личика, а теперь очнулся и сам не рад. Наверняка ищет повод для развода.

Я удивилась:

— Ну и что, что обращается! Все равно он очень переживает. Я как его вижу, у меня аж в душе все переворачивается от жалости. Мне кажется, он очень Ирочку любит. И она его любит, а вовсе не Лешу, а к Леше пристает, чтобы вызвать ревность. Только она это зря, у Арсения не тот характер, чтобы это правильно подействовало. Он не боец, он меланхолик. По крайней мере, интроверт, а не экстраверт.

— Все-таки ты фантазерка! Все у тебя такие чувствительные и романтичные. А на самом деле все обычно просто. Мужиков интересуют деньги и власть. Первым делом, как известно, у них самолеты, ну, а девушки идут потом. А вот бабы, конечно, бывают дуры. Света, например. Но она на Петра Михайловича не претендовала, так зачем ей его убивать? А Лида претендовала, но она умная. Ну, сбежал он от нее, не остался на ночь. Так что, она побежит следом с ножом, дабы отомстить? Не верю. Она слишком практична. Что касается Ирочки, Леша подходит ей как нельзя лучше, и она, не будь дурой, это поняла. Обожглась на Арсении, прельстившись умными разговорами, а теперь стала рубить сук по себе. Жениться он, разумеется, не женится, но гуляют подобные типы всегда именно с такими девицами, и им вместе хорошо.

— Слушай, — начала я считать по пальцам, — двое кавказцев, Митя, Леша с Русланом — это пять. Юрий Андреевич с Вадиком, Арсений с Ирочкой, Света с Ларисой, Лида и Андрей — это тринадцать. Плюс мы с тобой — пятнадцать. Где шестнадцатый?

— Максим, — удивленно пояснила Бэби. — Ты его забыла.

— Так он же ребенок! Ты что?

— Ну и что, что ребенок. У него такой возраст и такой характер — убьет, не поморщившись. Вон, голубю ноги связал.

— Ага, так и вижу его в качестве защитника материнской чести! Он ведь очень хотел, чтобы Лида поймала Петра Михайловича в свои сети, а раз не удалось, Максим решил: «Так не доставайся же ты, жестокий красавец, никому!»

— Не язви! Я же не утверждаю, что это так. Просто нет ничего, что доказывало бы невозможность подобного исхода, — серьезно пояснила мне подруга.

— Ладно, а Арсений и Лариса? Они-то отсутствовали!

— Боже, какая наивность! Они делали вид, что отсутствуют, да. Причем Лариса делала этот вид демонстративно. Что за нелепая история с увезенным ключом? Словно нарочно для того, чтобы всем продемонстрировать: «Меня нет!» И поссорилась с Русланом она удивительно кстати. Арсений тоже хорош! Где он шлялся? Почему отказывается рассказать?

Бэби рассуждала и об остальных, глаза ее сияли, щеки горели. Ей доставляло странное удовольствие находить в каждом нечто подозрительное, словно она играла в суперинтелликтуальную игру. Только я не верила в серьезность всех этих страшных обвинений. Просто логические выкладки отвлекали мою подругу от тягостных мыслей о происшедшем. Если о чем-то слишком много говорить, оно становится нереальным, теряет смысл. А смысл однозначный — Петра Михайловича больше нет. Совсем нет. И, что бы мы ни делали, его не воскресишь. Он был занудой, но это наверняка не мешало ему радоваться жизни. В конце концов, каждый имеет право радоваться, как ему больше нравится, правда? Но его подобного права лишили. Навсегда. Господи, как ужасно! Прости нас, господи! Если б я знала, я бы вела себя с ним гораздо лучше, честное слово!