Сердца четырёх - Эллери Квин Страница 18

— Тай!

Бонни пошевелилась, и тысячи острых иголок прошили затекшее тело. Боль окончательно вернула ее к действительности. Блит... Блит пропала.

А сама она потеряла сознание и потому свалилась на пол. Когда это было? Который теперь час?

Блит пропала. Затерялась, растаяла в воздухе, как дым.

Мама...

При падении у Бонни изо рта выпал кляп.

А что с мамой?

Тай ударился головой и умер.

Бонни закричала. Эхо возвращало ей крики — побитой, потерянной, валяющейся на холодном каменном полу ангара.

Тай застонал и открыл свои покрасневшие глаза. Бонни подползла к нему, волоча за собой стул.

— Тай! Их захватили! Джека... и маму... Тот, кто связал нас. Он хотел, чтобы его приняли за тебя. Он улетел с ними!

Тай закрыл глаза. Когда он снова их открыл, Бонни поразилась — они налились кровью. Кляп у него во рту шевелился, как будто он силился что-то ей сказать. Видно было, как напряглись жилы у него на шее. Бонни прижалась к нему лицом и вцепилась зубами в кляп. Она теребила его и тянула, пока не вытащила.

— Бонни, — прохрипел Тай, — развяжи меня.

Он перевернулся на живот, и Бонни принялась зубами развязывать на нем веревки.

* * *

Эллери со своими двумя спутниками — Лью и Аланом — задержался на аэродроме — он увидел, как народ кинулся к своим машинам, и решил с отъездом не торопиться. И они втроем двинулись к ресторану — выпить кофе, перекусить и переждать давку.

На летном поле, у ворот одного ангара, собралась небольшая группа служащих аэропорта: кто-то из начальства, летчики, механики и полицейские. А в центре группы — Тай с огромной шишкой на затылке и синяками на руках и Бонни — белее носового платка, которым утирала слезы.

— Квин! — завидев Эллери, крикнул Тай. — Слава богу, хоть одно знакомое лицо. И Лью! Вызовите Батча и позвоните на Рид-Айленд. Да делайте же хоть что-нибудь!

— Звонить на остров не имеет смысла, — сказал Эллери Баскому. — Туда этот малый их точно не доставит. Интересно, а что, если...

— Он забрал маму, — разлепила губы Бонни.

Какая-то женщина из сотрудников хотела отвести ее в здание аэропорта, но девушка в ответ замотала головой.

Эллери позвонил в справочное бюро, затем набрал номер Толланда Стюарта. Телефон долго не отвечал. Наконец Квин услышал в трубке сухой мужской голос.

— Это мистер Толланд Стюарт? — спросил он.

— Нет, это доктор Джуниус. Кто спрашивает мистера Стюарта?

Эллери объяснил, что случилось, и спросил, ни пролетал ли моноплан Тая Ройла над Шоколадной горой.

— Нет, — ответил доктор. — Сегодня ни один самолет над нами не пролетал. Кстати, вы не думаете, что мистер Ройл и мисс Стюарт могли сами это подстроить? Чтобы никто в медовый месяц им не надоедал. Естественно, что в такое время хочется побыть одним.

— И нанять кого-то, чтобы он связал Тая Ройла и Бонни Стюарт и угнал чужой самолет? — сухо спросил Эллери. — Доктор, такое выглядит крайне неправдоподобно.

— Согласен. В таком случае, если что-нибудь станет известно, сообщите, пожалуйста, мне. А мистер Стюарт ушел охотиться на кроликов и пока еще не вернулся.

Эллери поблагодарил его, повесил трубку и позвонил в Палм-Спрингс. Однако Батчера не застал. Так что Квин оставил ему сообщение и позвонил на Рид-Айленд. Сэма Викса там не оказалось — он вылетел куда-то, Эллери не смог установить, куда именно.

— Значит, самолет мистера Ройла еще не приземлился?

— Нет, мы ждем. Что-то случилось? Они как раз сейчас должны быть у нас.

Эллери вздохнул и повесил трубку.

Прибыли еще полицейские, руководство округа, тучей саранчи налетели газетчики. Вскоре народу на поле стало еще больше, чем во время проводов. А поисковые самолеты из муниципального аэропорта и с ближайшего военного аэродрома уже бороздили небо в юго-западном направлении, то есть по наиболее вероятному курсу красного с золотом моноплана. День все тянулся в тягостной неизвестности.

На закате приземлилась двухместная авиетка. Из кабины спрыгнул Вундеркинд и побежал к ангару, возле которого топтались люди. Он обнял Бонни, и она зарыдала ему в плечо. А Тай все расхаживал перед воротами, курил одну сигарету за другой.

— Поступили новости! — крикнул, подбегая к ним, служащий аэропорта. — Я получил сообщение, что разведчик ВВС только что обнаружил на голом плато Шоколадных гор красный с золотом моноплан! Но никаких признаков жизни.

— Разбитый? — хрипло выдавил Тай.

— Нет. Он там приземлился.

— Странно, — забормотал Эллери, но, увидев лицо Бонни, сразу же замолк. Такие лица бывают у приговоренных к смерти, которым отсрочили исполнение приговора.

* * *

Вскоре целая, можно сказать, эскадрилья самолетов поднялась в небо и, развернувшись, взяла курс на запад. Над горами Сан-Бернардино они летели уже в темноте, направляемые по радио.

На плато прилетевших встретили военные с револьверами в руках. На разговоры они не шли и на вопросы не отвечали.

— Мой отец... — первое, что произнес Тай, оказавшись на земле, и побежал к своему моноплану.

— Моя мама... — произнесла Бонни и, споткнувшись, побрела за ним.

Офицер в летном шлеме что-то тихо сказал Жаку Батчеру. Тот поморщился, потом как-то криво улыбнулся. Он махнул Эллери и Лью и окликнул девушку:

— Бонни! Подожди.

Девушка остановилась и обернулась. В призрачном свете сигнальных огней видно было ее испуганное лицо. Тай тоже остановился, да так резко, как будто наткнулся на каменную стену.

Эллери и Жак Батчер вошли в кабину самолета Тая, и кто-то захлопнул за ними дверь.

Тай и Бонни стояли снаружи, окаменев, не отрывая глаз от закрытой двери, не делая попыток войти. И никто не решался приблизиться к ним.

Какое низкое небо, подумала Бонни. Так бывает только ночью в горах.

Дверь кабины открылась, и из нее, еле передвигая ноги, как водолаз по дну моря, вышел Жак Батчер. Он встал между ними, положил руки им на плечи и заговорил приглушенно:

— Пилота в кабине нет. Бонни, Тай, я не знаю, что вам сказать. Джон и Блит там, в самолете...

— В самолете? — Бонни сделала полшага вперед и замерла. — Они внутри? Тогда почему они... не... выходят?

Тай развернулся и зашагал от них. Потом тоже замер в неподвижности. Его силуэт четко выделялся на фоне громадных, сверкающих, совсем близких звезд.

— Бонни, дорогая, — хрипло сказал Батчер.

— Батч. — Девушка сделала глубокий вдох. — Они... они не...