Смотрящая в окно - Лена Обухова Страница 18

Но если бы она промолчала, стало бы понятно, что жертву усыпил убийца, а стало быть, он точно человек из плоти и крови. Но если нитразепам подсыпала испугавшаяся за себя женщина, то вопрос: «Кто убийца?» остается открытым. Это может быть и человек, и призрачный Смотритель. По крайней мере, у самого Соболева тогда впервые родилось сомнение, из которого проклюнулась вера, позже переросшая в паранойю.

– Но зачем? Зачем ему заставлять окружающих верить в городские легенды?

– Если говорить о мистической подоплеке, – хмыкнул Логинов, – то нельзя недооценивать силу человеческой веры. Особенно массовой. Есть мнение, что магия действует только на тех, кто в нее верит. Я не знаю, как это работает. И работает ли на самом деле. Но убийца может считать это важным.

Соболев пожевал губу, невольно вспоминая слова Федорова о том, что Олег Назаров мог запустить какой-то процесс, который уже не остановить. Да, как минимум, в этом он оказался прав. В каком-то смысле.

– Убийца уже пойман. Назаров сидит и выйти не может, так? – он с сомнением посмотрел на Логинова. – У нас ведь против него все железобетонно? До семнадцатого никак не выйдет?

– До семнадцатого едва ли, насколько я знаю, слушаний до этого дня уже не будет, – уклончиво отозвался тот, стараясь не смотреть на оперативника.

– А после семнадцатого? Димыч?

– Есть одно слабое место. Точнее, сомнение. В каплях крови на его одежде после последнего убийства.

– В смысле?

– Ну, несколько капель находятся на таких местах, на которых они не могут быть, если на нем был надет балахон, когда он рубил жертву топором.

– Значит, он не стал в этот раз его надевать.

– Но на балахоне капли крови жертвы тоже есть!

– Значит, он сначала надел его, а потом снял, но решил, что еще не дорубил! Или сначала забыл надеть…

– Но траектория полета капель… Понимаешь, есть ненулевая вероятность, что во время работы топора Назаров просто стоял рядом.

– Ненулевая? То есть это не сто процентов?

– Нет, конечно, но вероятность остается…

– Или он просто снял пальто, чтобы надеть балахон. И повесил на что-то рядом с собой.

– На что? – Логинов округлил глаза. – На воздух?

– Да хоть бы и на воздух! Мало ли, что у него там было. Да и траектория полета капель… Это мелко слишком. Кровь по-разному может брызнуть. Суд такое не примет.

– Скорее, нет, но если найдется что-нибудь еще… Еще какое-то сомнение… Например, вы же не можете пока доказать его причастность к третьему убийству? В общем, учитывая связи его семьи, которой наверняка осужденный маньяк в их рядах не нужен, могут отмазать. Но самое плохое…

Что он считает самым плохим, Логинов сказать не успел: резкий порыв ветра с улицы зашуршал пленками, заставил те, что закрывали оконные проемы, прогнуться внутрь, создавая иллюзию движения и отвлекая на себя внимание. Следом в коридоре явственно послышались шаги: по бетону размеренно застучали каблуки, словно кто-то крался или просто шел весьма неторопливо.

Логинов и Соболев переглянулись. Оперативник вернулся к дверному проему и осторожно выглянул в коридор, чтобы посмотреть, кого там принесло.

Однако коридор оказался пуст. Соболев даже вышел полностью и фонариком посветил для верности, хотя все и так выглядело весьма однозначно. Тем не менее, приглушенный цокот каблуков приближался. Рука сама собой потянулась к кобуре, хотя против невидимого существа пули едва ли могли помочь, но рефлекс велел в любой непонятной, потенциально опасной ситуации хвататься за оружие.

– Кто здесь? – позвал Соболев. – Мы из полиции. Покажитесь и назовите себя!

Шаги не замерли ни на секунду, их темп не изменился, а звук неумолимо приближался. Появившийся в дверном проеме Логинов вдруг схватил Соболева за руку и притянул к стене. Что, вероятно, оказалось очень кстати, поскольку следом они оба почувствовали, как лица коснулся еще более холодный воздух, чем был в здании, а сердце вдруг нехорошо заныло в тоскливом предчувствии беды. Дышать стало трудно, а в груди и животе внутренности скрутило жестким спазмом. Соболев даже поморщился от резкой боли, но мгновение спустя все прекратилось: стих звук шагов, исчезло ледяное прикосновение к лицу, а сердце вновь забилось как обычно, дышать стало легче.

– Что это было? – прошептал Соболев, не поворачиваясь к Логинову. – Ты видел кого-нибудь?

– Нет, – так же тихо отозвался тот. – Может быть, звук шагов доносился с другого этажа? Здесь наверняка никакой звукоизоляции…

– Может быть, – согласился Соболев, просто чтобы не развивать тему.

Не мог звук идти с другого этажа, он точно слышал шаги человека, приближающегося по этому коридору. Да и куда же они потом делись? И откуда появился необычный холод, принесший с собой могильную тоску?

– Надеюсь, за нами после этого никакой призрак не увяжется, – пробормотал Логинов неожиданно.

– Да мы ведь ничего такого не сделали. И никого не видели, если уж на то пошло…

– Помнишь, что сказал Нурейтдинов? Иногда достаточно просто посетить табуированное место.

Теперь они снова посмотрели друг на друга, и каждый по лицу другого понял: маньяк и их заставил поверить в монстров.

– Ладно, давай еще пройдем для очистки совести по следующему этажу и свалим отсюда поскорее, – решил Соболев. – У меня дел и так по горло. Надо как-то пережить грядущую пятницу с ее чертовым мероприятием городского значения. Ты, кстати, будешь с нами?

– Нет, меня не привлекают, к счастью, – отозвался Логинов. – У меня куда более приятные планы на вечер пятницы.

Соболев хмыкнул, по тону моментально понимая, о чем говорит коллега.

– И преклонный возраст не помеха, да? – не удержался он от подначки.

Логинов не удостоил его ответом.