Принцип жизни полковника Гурова - Алексей Макеев Страница 17

Ковалев наморщил лоб, видимо, что-то пытаясь припомнить.

– Ну так… Как говорится, «шапочно». Ее мужа, кажется, Андреем звали? Ну, о его убийстве я знаю.

– Да, его звали Андреем. К сожалению, тем же днем, по прибытии в Москву, Людмила тоже была убита, причем прямо на вокзале… – Лев досадливо вздохнул и добавил: – Тебе ни о чем не говорит фамилия Слонищев?

Александр снова задумался.

– Краем уха слышал… Что-то с этим человеком было связано очень неприятное. А что? По-моему, кто-то на него заявлял в полицию, что он приставал к малолетке. Потом эту женщину вроде бы лишили родительских прав… Да, точно! В «Свиноче» была статья о том, что какая-то алкоголичка вымогала у своего соседа по лестничной площадке крупную сумму денег, обвиняя его в попытке совратить ее дочь. Но вроде следствие показало, что ничего подобного не было, а эта женщина просто задумала таким способом срубить денег.

– А давно это было?

Ковалев, на автопилоте выдернув удочку с бьющимся на крючке крупным карасем, чуть пожал плечами:

– Да, по-моему, в конце прошлой осени. Где-то в октябре…

– Саша, мне нужна самая полная информация по поводу всех этих происшествий. И насчет того парня, и о Самойловых, и об этой женщине…

– Лев Иванович, а вам и в самом деле удастся что-то сделать? Я, честно говоря, уже не очень-то и верю, что здесь, у нас, можно восстановить справедливость. Наши куда только не писали! И в область, и в Москву, и даже в ООН. А толку – шиш. Пишут письмо в Генпрокуратуру, через месяц приходит ответ из местной, как ее у нас называют, «прокурашкуры». А там черным по белому: изложенные вами факты не соответствуют действительности, ваше заявление признано клеветническим. А потом жалобщика встречают какие-то крепкие ребятки и объясняют: еще раз пикнешь – на следующий день вся твоя семейка не проснется. Больше не рискуют. Кстати, у вас оба поплавка уже на дне!

– Это точно – на дне… – тягостно выдохнул Гуров, вытаскивая добычу. – Саша, там, где кончается вера в справедливость, кончается и сама жизнь. А за жизнь надо бороться! Вот и будем этим заниматься. Я сегодня завтра буду присматриваться, собирать информацию. Ну а потом… Потом начинаем действовать. Было бы неплохо найти еще несколько дельных, толковых ребят. Есть у тебя такие на примете?

– Да полно!.. – изобразил широкий жест Ковалев.

– Нет, Саша, полно – не надо, – усмехнувшись, покачал головой Лев. – Нужны ребята такие, кто умеет держать язык за зубами. Молчуны нужны. Ведь случись утечка информации – все, кранты! Эта шваль тут же кинется заметать следы. А нам нужно их взять таким образом, чтобы они потом уже не смогли отвертеться.

– Понял, Лев Иванович, понял! Есть тут у меня один знакомый, зовут его Володька Ростошин. Тоже бывший десантник. Мы с ним по вторым числам августа уже раз несколько пересекались. Парень – кремень! Не так давно от общих знакомых услышал, что его невесту сбил своей машиной этот поганый упырек Ронька Хлямпиков. Но отвечать за ее смерть будет другой. Наши полицаи сейчас добивают какого-то наркошу, чтобы тот взял это дело на себя. Типа того, он обкурился, угнал машину Хлямпикова и задавил девчонку. Володька на ее похоронах прилюдно пообещал найти настоящего виновника и расквитаться с ним по полной. Вот только его адреса я не знаю. Надо будет поспрашивать.

Снова закидывая удочки, Гуров обернулся в сторону ближайшей осиновой рощицы – ему послышалось, что оттуда доносится гул автомобильного мотора.

– Хочу вот еще что уточнить… Ты упомянул про «длинные руки» местной уголовщины. Надо думать так, что у Хлямпикова-старшего очень широкие возможности. С чем бы это могло быть связано?

Вытащив еще одного карася, Александр тоже оглянулся – теперь уже явственно слышался приближающийся к ним гул двигателя легковушки.

– Кого-то несет сюда нелегкая… – проворчал он. – Знаете, Лев Иванович, у меня такое ощущение, что сам по себе этот «всемогущий» Хлямпиков – не более чем ширма, за которой прячется кто-то другой. Как-то в одной компании я услышал про какого-то типа по кличке Паук, который и есть главный на всей этой территории. Но кто он, где находится – вообще без понятия.

– А человека, кто об этом рассказывал, ты не запомнил? Хотя бы внешне?

– Ну вроде бы есть пара общих знакомых. Но это надо уточнить… О! Это что за хрень сюда катит? Что-то они мне не нравятся… – Ковалев через плечо взглянул на уже не первой новизны зеленую «Ниву», которая, вынырнув из-за кустов, остановилась рядом с его машиной.

Из «Нивы» вышли двое штатских и один в полицейской форме с погонами прапорщика. На его поясе болтались кобура пистолета и наручники. Подойдя к рыболовам, он с нагловатым вызовом проговорил:

– Что, браконьерим? А?

Один из гражданских – толстый, с одышкой – сипло спросил:

– Рыболовный билет и путевка есть?

С нотками возмущения в голосе Александр уточнил:

– А разве это болото считается водоемом? Это если бы мы на речке рыбачили… А тут – с какой стати?

Издав самодовольное «х-хе-хе», прапорщик уже с угрозой в голосе произнес:

– Деловой? А твои руки по «браслетам» не соскучились? – и многозначительно побренчал наручниками.

– Господа, зачем «браслеты»? У меня есть билеты, целых три штуки. Вот, ознакомьтесь! – примирительно улыбнулся Лев, достал из кармана три тысячных бумажки и протянул толстяку.

– Взятку предлагаем? – язвительно хохотнул прапорщик.

– Что вы, господа! Какая взятка? – изобразил недоумение Гуров. – Это новая форма рыболовного билета.

Толстяк, взяв деньги, одобрительно мотнул головой:

– Ладно, рыбачьте… Поехали дальше!

Прапорщик окинул Льва едковатым взглядом и, уже уходя, поинтересовался:

– А ты, мужик, откуда? Что-то я тебя не припомню…

– Да я из Подмосковья, к племяннику вот в гости приехал.

– Ммм… – протянул тот и, подозрительно покосившись в сторону Александра, сел в кабину «Нивы», и она покатила прочь.

– Ну не твари ли? А? Уже и сюда едут обдираловкой заниматься, шакалье… Ну, бог даст, скоро свое получат!.. – вздохнул Ковалев.

Ближе к пяти вечера они поехали обратно. Притормозив у ворот, Александр кивнул в сторону «Необъезженного мустанга»:

– Кстати, Лев Иванович, эта шарашка – собственность Хлямпикова. Говорили, что здесь в каждом номере установлены потайные камеры видеонаблюдения и системы прослушки. Вам девушек не предлагали? Здесь это не просто «панельный бизнес». Те, кто клюнул на такое предложение, потом частенько оказывались в обезьяннике, где у них вымогали нехилые бабки.

– Хм… То есть, надо понимать, им подсовывали несовершеннолетних, а потом обвиняли по статье УК?

– Вот именно! Используют и другие варианты шантажа. Например, угрожают слить видео в Интернет и уведомить о нем жен, руководство… Одного, говорят, крутанули на триста тысяч баксов.