Символы распада - Чингиз Абдуллаев Страница 17

Теперь уже не было никаких сомнений, что заряды похищены ивывезены из Центра. До этого в подобное никто не верил. Двое молодых ученыхимели беспрепятственный доступ в лабораторию, и проверка показала, что онибывали там почти каждую неделю. И их дежурство именно в день вывоза отходоввызывало слишком много вопросов. Земсков обратил внимание, что Кудрявцев сиделкакой-то задумчивый, словно вспоминал о чем-то неприятном. Но генералу сейчасбыло не до сентиментальных рассуждений. Следовало немедленно допросить водителямашины, на которой вывозили отходы, и руководителя смены техников, отвечавшихза их погрузку.

Пока академики оживленно обсуждали свои проблемы, взбешенныйЗемсков приказал найти и доставить к нему обоих сотрудников Центра, которыемогли оказаться причастными к похищению ЯЗОРДов. Он разозлился не потому, чтоФинкель и Архипов сумели так быстро обнаружить способ хищения зарядов. Егобольше всего злило то, что само хищение подтвердилось и теперь было ясно, чтоконтейнеры стояли пустыми почти два месяца. Он с ужасом подумал, куда моглидеться ЯЗОРДы за это время. Докладывать в Москву о том, что заряды похищены двамесяца назад, а обнаружено это только в начале августа, означало подписатьсамому себе немедленную отставку. Но и не докладывать тоже невозможно.Оставалось только выяснить все обстоятельства хищения до конца.

Через пятнадцать минут нашли руководителя смены техников,мрачного, неразговорчивого мужчину лет пятидесяти. Когда он вошел в кабинет,Земсков, не сдержавшись, закричал:

— Это вы работали десятого июня? Ваша была смена?

— Не помню, — с достоинством ответил тот. — Апочему вы кричите?

Академики с удивлением посмотрели на сорвавшегося генерала,и тот вспомнил, что обязан сдерживаться, хотя после подтверждения самого фактахищения это было очень трудно. Ядерные заряды похищены два месяца назад, а ФСБтолько сейчас узнает об этом. Генерал Земсков с ужасом представлял себе реакциюруководства.

— Извините, — выдавил он, — у меня нервышалят. Скажите, это ваша смена работала десятого июня?

— Нужно проверить, но мне кажется, что моя. Как разГлинштейн и Суровцев за день до своей нелепой гибели попросились в смену. Онисогласились сопровождать наш груз. Я даже удивился, ведь обычно подобногоникогда не случалось. От этой обязанности увиливали все наши сотрудники.

— Они попросились именно десятого? — привстал сосвоего места Земсков. Рассуждения академиков находили более чем убедительноеподтверждение.

— Нет. Они просили об этом еще за день или за два,чтобы успеть получить «добро» руководства. Я даже докладывал Кудрявцеву, и онтоже удивился.

— Вы знали об этом? — обернулся генерал кКудрявцеву.

— Да, — смущенно кивнул тот. — Просто ясовсем забыл об этом. Они действительно подошли ко мне восьмого или девятогоиюня и попросились в эту смену.

— А почему вы сразу об этом не сказали? — стукнулкулаком по столу Земсков.

— Я не придал этому значения, — опустил головуКудрявцев. Он снял очки и глухо добавил: — Теперь я понимаю, что мне тогда неследовало разрешать им вот так просто выйти в эту смену. Нужно было уточнитьпричины, узнать, почему они просятся не в свою очередь. Там была очередь совсемдругой пары… Но я им разрешил. Наша обычная запарка, столько было работы, что ядаже обрадовался, узнав, что они сами хотят… В общем, вы понимаете, я тогдаразрешил. И совершенно забыл об этом. И только сегодня, когда сказали, что онидежурили именно десятого июня, я вспомнил, что это была не их смена.

«Почему он такой забывчивый?» — подумал Земсков, но не сталничего уточнять. Сейчас не время. Главное, узнать, как груз вышел за воротаЦентра.

— Вы разрешили им поменяться? — спросил он уКудрявцева.