Закон маятника - Вероника Вереск Страница 17

– Ну как, помог я тебе? – поинтересовался он, сияя, как школьник, ответивший материал на отлично.

…Бывший купеческий особняк на Чистых Прудах я нашла без особого труда. Некоторые ужасаются при виде того, какими становятся после реставрационного ремонта исторические здания, но, думаю, даже они признали бы, что этому сооружению реконструкция пошла только на пользу.

Двухэтажное здание с колоннами смотрится вполне в духе времени: стеклопакеты, спутниковая антенна рядом с ажурным металлическим флюгером. Над дверью и по углам видеокамеры – сразу видно, серьезная организация.

Не успела я подняться на крыльцо, как передо мной за стеклянной дверью материализовался охранник. Неопределенной внешности, неопределенного возраста, на черной форме логотип охранного предприятия.

– Вы к кому? – бдительно поинтересовался он, изо всех сил буравя меня глазами, как будто ожидая, что за моей спиной прячется целый взвод международных террористов и шпионов по совместительству.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, с каким персонажем я имею дело. Вчерашний неудачник благодаря счастливому случаю или чьей-то протекции попал на хорошее место и теперь из кожи вон лезет, доказывая, что его не зря сюда взяли. Мне сразу вспомнилась собака моей приятельницы: будучи взятой щенком с улицы, она до сих пор старательно облаивает каждого, кто войдет в квартиру. Как и в случае с собакой, таким следует сразу дать понять, кто здесь главный.

– К Полине Викторовне, – высокомерно бросила я, вплывая в вестибюль и махнув перед носом охранника малиновыми корочками с надписью «Пресса». Причем не просто, а так, как научил один следователь: движением сверху вниз, чтобы собеседник невольно наклонился. – Я и так уже задержалась.

– Третий этаж, налево, на двери увидите табличку, – с готовностью доложил охранник.

Не удостоив его взгляда, я прошествовала к лестнице, покрытой помпезным малиновым ковром. Ну и безвкусица! Мимо картин, явно написанных каким-то старательным, но неумелым студентом младшего курса, хочется вообще пройти, зажмурив глаза. Люди могут лгать, а вот дома – никогда. Мнение о фирме «Весперум» я успела составить еще до того, как поднялась на нужный этаж.

Вот и обитая светлой кожей дверь, табличка, как и следовало ожидать, медная, блестит, как непременно сказала бы Аллочка: будто тщательно вылизанное подхвостье у кота.

В приемной, обставленной, подобно многим помещениям такого же порядка, в стиле «евростандарт», за столом сидело миловидное создание старшего школьного или младшего студенческого возраста. Занятие, за которым я застала эту юную деву, подтверждало мои догадки: положив на колени толстый глянцевый журнал и для верности придерживая его одной рукой, она увлеченно читала статью из бесчисленной серии «Как завлечь олигарха». Будто на уроке или лекции. А потом удивляемся, откуда берется куча ничего не знающих «молодых специалистов»!

– Вы к кому? – спросила девушка тем же тоном, что и охранник несколько минут назад. Интересно, у них что, хамство обслуживающего персонала является частью корпоративной политики?

– Девушка, вы первый день на работе? – ледяным тоном поинтересовалась я. – Разве здесь имеется несколько кабинетов? Если вы отвлечетесь от своего увлекательного занятия и займетесь непосредственными обязанностями, – продолжила я, брезгливо указав пальцем в сторону журнала, испуганно сползавшего с кожаной мини-юбки, – то увидите, что дверь здесь только одна – с надписью «Старикова Полина Викторовна». И за этой дверью должна произойти ее встреча с представителем одной из ведущих московских газет.

– Да, пожалуйста, – пискнула девица. – Полина Викторовна, к вам журналист, из газеты.

Не дожидаясь ответа, я толкнула тяжелую дубовую дверь и оказалась в кабинете, обставленном с претензией то ли на эксклюзив, то ли на богемный стиль. И то и другое смотрелось здесь одинаково неуместно.

Хозяйка кабинета – дама слегка за тридцать в куцем брючном костюмчике и с молодежной стрижкой цвета красного дерева – восседала не за письменным столом, как следовало бы ожидать, а за хлипким столиком на гнутых позолоченных ножках. Почти всю стену за ней занимала картина – чей-то портрет в стиле «наив». Ковер, в котором мои сапожки сразу утонули, будто в трясине, наоборот, пестрел вызывающе-восточными узорами.

– Вы ко мне? – удивленно приподняв бровь и вертя сигарету в холеных пальцах со свежим маникюром, проговорила Полина Викторовна. – Из «Светской хроники»? Я думала, вы придете после обеда, как договаривались…

– Не совсем так, – ответила я, усаживаясь на предложенное кресло, явно приобретенное на какой-нибудь авангардной выставке «для избранных». – Я действительно журналист, – продолжила я, продемонстрировав свое удостоверение, на этот раз в раскрытом виде. – Но я к вам немного по другому поводу. Это касается вашего бывшего супруга Николая. Как вам, наверно, уже известно, он недавно вышел на свободу…

Не успела я закончить фразу, как с моей собеседницей начали происходить разительные перемены. Ее лицо с безупречно наложенным дорогим макияжем перекосилось в злобной гримасе и пошло красными пятнами.

– Вон отсюда! Сейчас же! – заверещала она голосом базарной торговки, уличенной в мелком жульничестве. – Кто пустил?! Поувольняю всех к чертовой матери! Какой еще Николай?! Я не знаю никакого Николая и знать не желаю, слышите?!

С этими словами она запустила в меня редакционным удостоверением и попыталась вскочить с места. Хлипкая мебель пошатнулась, чашка из тонкого костяного фарфора слетела на пол, коричневая жидкость расплескалась по ковру.

– Ну, зачем же так бурно реагировать, Полина Викторовна, – попыталась я урезонить разъяренную фурию. – Разве сейчас сталинские времена, когда одно упоминание о таких вещах…

– Вас сюда никто не приглашал! – снова заорала в ответ хозяйка кабинета. – Сейчас вас отсюда выведут! Охрана, так твою перетак! Выбросите отсюда эту дрянь! Чтоб духу ее здесь не было!

– Не верю ни единому вашему слову, – подчеркнуто спокойно произнесла я. – Визжите, будто актриса из погорелого театра. И кстати говоря, есть мнение, – последние слова я проговорила со всей возможной внушительностью, – что дело вашего супруга сфабриковано, и у меня имеются документы, подтверждающие вину некоторых лиц из его ближайшего окружения. Так что, возможно, эта встреча у нас с вами не последняя. Счастливо оставаться, и советую впредь держать себя в руках. Истерика вам не идет.

Не дожидаясь, пока не в меру старательный охранник исполнит распоряжение в буквальном смысле, я подобрала удостоверение, чудом не попавшее в лужу кофе, и не спеша направилась к выходу. За моей спиной полился целый поток нецензурной ругани, которой хозяйка кабинета награждала юную любительницу гламурного чтива. Вот уж к кому я не испытала ни малейшей жалости. Вздумала бы я в ее возрасте так вести себя на рабочем месте…

Уже открывая дверь, я буквально нос к носу столкнулась с мужчиной, который показался мне смутно знакомым. Где-то я его видела. Скорее всего, коллега – пересекались на каком-нибудь мероприятии. А сейчас, наверно, пришел взять у нее интервью. А что он так перепугался при виде меня? Или думает, что эксклюзивный материал утащен у него из-под носа? Я же не настолько непорядочна, чтобы идти по головам. Здоровая конкуренция – это хорошо, но профессиональной этики никто не отменял.