Роковая женщина - Кэрол Нелсон Дуглас Страница 17

Распрощавшись, оба посетителя покинули наши комнаты (теперь целиком принадлежавшие Холмсу) и, беседуя, начали спускаться по лестнице.

– Театральный народ, – прокомментировал я.

Меня удивило приподнятое настроение Холмса. Он уже открывал бутылку кларета и наполнял два стакана.

– Разве не странно, что они не знают о смерти Ирен? – спросил я.

– Странно? Вовсе нет. Ведь они живут и работают в театре, где все возможно.

– Зачем вы… консультировались с ними?

– Консультировался?

– Так они сказали.

– Вот как? Вам же известно, Уотсон, что иногда мои расследования связаны с самыми высокопоставленными особами королевства и с самыми важными вопросами, касающимися будущего империи.

– Да, действительно. Была ли ваша последняя увеселительная поездка в Европу также связана с какой-нибудь высокопоставленной особой?

– Именно. Возможно, вскоре мне придется отправиться по тому же делу еще в одно место.

– А эти два джентльмена?..

– Знают всех и все обо всех. Больше я ничего не могу сказать. А ведь совсем неплохо, что Уайльд вызвался взглянуть на вашу работу. Я бы последовал его советам.

– Он писатель, влиятельный в данное время, не так ли? Но редактор «Женского мира»… Не уверен, что наши литературные вкусы совпадают.

– Вздор, дружище! – махнул рукой Холмс. – Скажу без ложной скромности, что мои расследования, изложенные вами должным образом, будут весьма занимательным чтением.

– У меня есть еще одна рукопись, которую я озаглавил «Скандал в Богемии».

– Вы уже хвастались этим неудачным названием. Я советую вам быть более дальновидным. В том расследовании было, как говорится, «много шума из ничего». Оно не увенчало меня славой, так как леди ускользнула.

– Но ведь она мертва, – вынужден был напомнить я. – Погибла в ужасной железнодорожной катастрофе в Альпах, когда сбежала из Лондона вместе со своим новоиспеченным супругом. Вряд ли она теперь сможет возбудить против меня дело, если я обрисую ее историю в прозе.

– Искренне надеюсь, что нет. И тем не менее, Уотсон, я советую вам быть осмотрительнее с вашим вторым опусом. Быть может, он важнее первого: ведь литературный дебют должен быть подкреплен успехом следующего произведения. Как насчет сокровищ Агры? Там есть все, чего жаждет современный читатель: утраченные драгоценности, предательство, захватывающая погоня на реке, внезапная смерть и очаровательный романтический штрих. Я имею в виду ухаживание верного доктора за прелестной юной клиенткой детектива-консультанта, мисс Мэри Морстен, ныне миссис Джон Уотсон. Такого рода литература нравится публике.

– После вашей похвалы в адрес Мэри я удивлен, что детектив-консультант не стал соперником доктора, претендуя на ее руку.

– Ах, Уотсон, женитьба! Она не для меня. Могу сообщить вам следующее: самая привлекательная женщина, которую я когда-либо знал, была повешена за убийство трех маленьких детей. Она совершила это преступление с целью получить деньги по их страховке. Женщинам нельзя доверять до конца, даже лучшим из них.

– Я полагал, вы считаете Ирен Адлер самой привлекательной из всех. Разве не поэтому вы называете ее «Эта Женщина» и держите ее фотографию на каминной доске? Правда, вам, судя по всему, хотелось бы, чтобы все думали, будто это я ее самый пламенный поклонник. Возможно, ее смерть отняла у вас единственный шанс найти свою любовь.

– Боюсь, что так, Уотсон. Но у меня есть средство отвлечься.

Я знал, что он имеет в виду семипроцентный раствор кокаина. Холмс прибегает к этому средству, когда жизнь не подкидывает ему загадки, которыми он мог бы занять свой беспокойный ум. Упоминание о пагубном пристрастии друга опечалило меня. Ведь он почти что признал, что Ирен Адлер могла бы отвлечь его от вредного увлечения, если бы была жива и не вышла замуж за другого.

– У меня тоже есть свое средство отвлечься, – сказал я в надежде, что беседа о моих рассказах на какое-то время отвлечет сыщика от шприца. – Возможно, вы правы, Холмс, относительно дела о сокровищах Агры. Но произведение выйдет довольно длинным.

– Это как раз то, что надо! Чем больше, тем лучше.

В этот момент в дверь толкнулась плечом миссис Хадсон: руки у нее были заняты подносом с нашим поздним ужином.

Холмс открыл дверь и принял у домоправительницы тяжелый поднос:

– Какие кулинарные шедевры вы для нас приготовили, миссис Хадсон? Впрочем, лучше мы исследуем их сами. Спасибо вам и доброй ночи.

Проводив ее, сыщик склонился над подносом, потирая руки в предвкушении. Он снял салфетку, как фокусник на сцене, демонстрирующий кролика. И действительно, на блюде оказался «валлийский кролик» [19], мягкий и испускающий пар. Совершенно забыв об Уайльде, Стокере, покойной Ирен Адлер и Богемии, я воздал должное поистине королевскому угощению.

Отдал я должное и литературному совету Холмса. Действительно, длинное и кровавое произведение скорее найдет аудиторию, нежели королевские скандалы и оперные дивы в Восточной Европе.

Вероятно, мой друг был прав.