Двум смертям не бывать - Светлана Успенская Страница 17

— Ничего особенного… Обыкновенная безвкусица под вывеской «от кутюр». Именно поэтому мне больше по душе Армани…

Она отвернулась, но в ту же секунду, точно ужаленная неожиданным воспоминанием, вновь обратила к Алле удивленное, неуловимо изменившееся лицо. Высокомерное выражение неожиданно исчезло, уступив место робкому узнаванию, сомнению, колебаниям и, наконец, бешеной радости, сметающей все барьеры.

— Алка, ты? — неожиданно закричала незнакомка, бросаясь навстречу с распростертыми объятиями.

Но, заметив недоумение в глазах Аллы, она остановилась и с обидой произнесла:

— Ну, Кутепова, ты даешь! Десять лет за одной партой просидели, а ты теперь нос воротишь…

Алла нахмурила брови. Десять лет… За одной партой… Неужели…

— Да это же я, Ира! — напомнила женщина в шляпке. — Слушай, а ты изменилась… Где твои черные очи, соболиные брови, Кутепова? Да по тебе же полкласса умирало!

— Ира, ты? — несмело произнесла банкирша.

Все, что относилось к ее прежней, дозамужней жизни, теперь казалось ненастоящим, чем-то бывшим не с нею. К тому же стоявшая рядом черноволосая красавица с матовой кожей и строгим египетским лицом была совершенно не похожа на белобрысую соседку по парте Иру с невыразительными белесыми глазами и бесформенным ртом вечной плаксы.

— Ну наконец-то узнала! — радостно отозвалась Ира. — А я уж думала — придется школьные фотографии доставать, чтобы освежить твою память… Все равно, глазам не верю! Кутепова, ты ли это?

— Я теперь не Кутепова, — принужденно улыбнулась Алла. — Я Сырникова.

Ей внезапно стало стыдно своего уставшего лица без малейших признаков косметики, пальто по прошлогодней моде и огромных пакетов с подарками.

— Поздравляю! — Демонстрируя откровенную радость, Ира обняла подругу за плечи. По воздуху пронеслась пряная волна дорогих духов. — Слушай, нашу неожиданную встречу необходимо отпраздновать. Пойдем ко мне?

— Ой, я… — смутилась Алла. — Я не могу…

— Почему?

— Мне скоро сына из лицея нужно забирать, уже поздно.

— Ну, тогда давай встретимся завтра. Если хочешь, давай у тебя. Ты где живешь?

— У нас коттедж в Митине.

— О, а ты отлично устроилась, подруга… И кажется, не бедствуешь!

— Ты, по-моему, тоже! — парировала Алла, чувствуя, что ее просто распирает от желания похвастаться перед подругой своей обеспеченной жизнью, и в то же время страстно завидуя ухоженной красавице.

— Да! — небрежно махнула рукой подруга. — Не жалуюсь… Мой муж — руководитель финансовой корпорации. И любовник — начальник охранной фирмы. Все как полагается!

К их разговору уже прислушивались заинтересованные продавщицы, уставшие от вынужденного безделья.

— Значит, я завтра подъезжаю к тебе, — покровительственно заявила школьная подруга. — Поболтаем, выпьем за встречу. А вот это… — Она наклонилась над стеклянным прилавком и небрежно указала перчаткой на радужный галстук, выбранный Аллой. — Эту дрянь не бери… Не волнуйся, давай я свожу тебя туда, где нормальные люди покупают нормальные вещи… Пока!

Махнув на прощанье рукой, она вспорхнула и исчезла в растворенных дверях, как бабочка, которую вынес порыв сильного ветра.

«Но как изменилась Ирка! — размышляла Алла, вспоминая гордую посадку головы школьной подруги, ее уверенность. — А была такой робкой, такой некрасивой… Кто бы мог подумать! Неужели это она? Совершенно не похожа сама на себя! Кажется, будто какая-то незнакомка приняла меня за свою подругу. Нет, это ерунда, — неожиданно встряхнула она себя. — Ведь она назвала мою девичью фамилию. Это действительно та самая Ирка, которая списывала у меня контрольные по алгебре. Просто немного косметики и дорогая одежда меняют так, что мама родная не узнает. Ведь меня-то она узнала!»

После встречи с одноклассницей Алла почувствовала себя неожиданно растерявшейся. Появился повод взять себя в руки, чтобы отвлечься от семейной жизни и позаботиться о себе.

Она приблизилась к зеркалу в спальне. Оттуда на нее смотрело бледное лицо преждевременно увядшей женщины, давно махнувшей на себя рукой.

— Ну уж какая есть! — неожиданно, с обидой, произнесла Алла вслух, а потом упала в кресло и беззвучно зарыдала. После нескольких истерических всхлипываний она встряхнулась, вытерла слезы и принялась убеждать себя в том, что это обычная реакция перед критическими днями, а в целом у нее замечательная жизнь, любящий муж и гениальный сын. С запоздалым сожалением она вспомнила, что забыла дать вновь обретенной подруге свой телефон, который не значился в обыкновенных телефонных справочниках (за сходную цену он попал в разряд телефонов VIP, закрытых для широкого доступа), и, значит, их запланированная встреча не состоится…

Свое смутное беспокойство относительно неожиданной встречи она честно отнесла за счет женской зависти. Все же какой красавицей стала Ирка!

Мужу в тот вечер она ничего не сказала.

Декабрь, 1998 год

В деревушке Ундервельт, что расположена в кантоне Ури в отрогах Лепонтинских Альп, Швейцария, перед Рождеством намело сугробов чуть ли не вровень с домами. Величавые пики гор сияли на солнце голубовато-розовым светом, стройные ели стояли навытяжку, как солдаты, прижав оснеженные руки по швам. Несколько аккуратных домиков притаилось на дне широкой долины, на берегу быстрой говорливой речушки. Зимой очень часто деревушка Ундервельт оказывалась отрезанной от внешнего мира из-за обильных снегопадов, покрывавших дороги метровым слоем снега, и тогда добраться сюда можно было только на вертолете. Порой сообщение с внешнем миром прерывалось на несколько недель, поэтому местные жители всегда имели в запасе достаточное количество съестных припасов и свеч на случай отключения электричества. Что поделаешь, горы!

Вся альпийская деревня состояла из нескольких десятков домов и небольшой часовни, приютившейся у подножия пологого плато, которое плавно поднималось вверх и постепенно переходило в скалистые пики горной гряды. И вся эта деревня жила и работала только для того, чтобы обеспечить жизнедеятельность школы Святой Анны, чье огромное средневековое здание было самым крупным в поселке. Его мрачная громада, отгороженная живой изгородью кустарника, грозным бастионом высилась над долиной, а узкие бойницы окон настороженно взирали на окрестности.

Школа Святой Анны была закрытым пансионом, в котором учились отпрыски обеспеченных родителей, чьи доходы позволяли платить несколько десятков тысяч долларов в год за обучение ребенка. В эту школу принимали только по рекомендации. При поступлении дети проходили строжайшее тестирование на предмет психологической устойчивости и отсутствия дурных наклонностей. Заведующая пансионом, уроженка Эльзаса мадам Рози Штайн, гордилась тем, что в стенах вверенного ей заведения когда-то провел целых полтора месяца один из наследных английских принцев. Когда она перечисляла всех своих знаменитых учеников, глаза ее восторженно закатывались, а руки начинали заметно дрожать.