Остров забвения - Барбара Вуд Страница 17

Эбби попросила Ванессу переехать к ней в Лос-Анджелес, сказала, что скучала по ней, что Ванесса — единственный человек на свете, которому она может доверять, единственная подруга, которая присутствовала при рождении ее ребенка. Ванесса находилась в таком же положении. Она была совершенно одинока. Народу вокруг много, а поговорить не с кем… Но она колебалась.

— Мы все еще в бегах, а если окажемся вместе, то шансов поймать нас будет вдвое больше.

— Наоборот, вдвое меньше, — поправила ее Эбби. — Потому что мы будем прикрывать друг другу спину.

С тех пор они так и стояли — спиной к спине.

Особенно сейчас. Когда Ванесса увидела взгляд Эбби, устремленный в окно, ее глаза наполнились болью. Она понимала, что на уме у той только одно: побежать к Сисси и Коко и выяснить, которая из них ее дочь.

— Эбби, — предупредила Ванесса, — не торопись. Ты идешь по канату. Одно неверное движение, и ты потеряешь все — этот курорт, свою дочь, свою свободу и даже жизнь! У тебя нет права на ошибку. И у стен есть уши. А тут еще этот чертов Джек Бернс, которому я не верю ни на грош. Эбби, ты ждала тридцать три года, так потерпи еще один день.

Когда Эбби отвернулась от окна и посмотрела на подругу, в ее глазах стояла такая боль, что Ванесса невольно отшатнулась.

— Разве мать может не признать свое дитя, даже если они никогда не встречались? — с жаром спросила Эбби.

— Знаешь, ни одна из них не похожа на тебя… — пробормотала Ванесса, прекрасно зная, что ее слова ничего не значат. Сестра Ванессы по имени Руби ничем не напоминала ни родителей, ни братьев и сестер, но зато была точной копией своей двоюродной бабушки со стороны матери.

— Дело не в этом, — сказала Эбби. — Я говорю об инстинкте. О том, что ты знаешь в глубине души.

— Ты уже придумала, как подойти к ним?

Что можно сказать дочери, которая не знает, что ее удочерили другие люди? Как она поведет себя, узнав, что ее удочерили незаконно, украв у родной матери, приговоренной к пожизненному заключению за убийство?

* * *

Джек Бернс зашел в павильон, где несколько уезжавших ждали воздушного такси. Веселые и оживленные, гости беседовали, смеялись, обменивались рукопожатиями и поцелуями с остающимися, ничем не напоминая отдыхающих в конце отпуска, обычно усталых и выжатых как лимон. Эти люди выглядели так, словно приняли сильный допинг. Впрочем, судя по широким улыбкам и мечтательным глазам (особенно у женщин), так оно и было.

Джек миновал главную площадь, прошел мимо вольеров с разноцветными экзотическими птицами и очутился у меньшего из бассейнов «Рощи»; окруженный скалами и густым папоротником, тот напоминал настоящую лагуну. Бернс неохотно признался, что он с наслаждением стащил бы с себя джинсы и кожаную куртку и нырнул в бассейн.

На травянистой полянке рядом с лагуной были расставлены шезлонги и столы. Люди прислушивались к словам мужчины в топе и шортах, чересчур громко рассказывавшего о том, как «манит красоток» недавно полученная им статуэтка «Оскара».

— Говорю вам, они просто млеют! Подходят к каминной полке, смотрят на статуэтку и спускают трусики. Так и тянутся к ней, ей-богу!

Джек знал этого человека. Ивар Магнуссон был знаменитым кинооператором и снимал блокбастеры, битком набитые спецэффектами. Он славился тем, что завязывал страстный роман с каждой исполнительницей главной роли и бросал ее после окончания съемок. Однажды он даже женился на звезде фильма-катастрофы, побившего все рекорды кассовых сборов, но сразу после премьеры развелся, заявив, что «она перестала быть героиней и снова превратилась в обычную женщину».

Джек уже хотел уйти, когда появилась официантка с подносом в руках. Один из мужчин протянул руку и попытался ущипнуть ее за зад. Девушка шарахнулась, потеряла равновесие и наклонила поднос.

Холодные напитки, лед и бумажные зонтики полетели во все стороны.

На колени Магнуссона вылился ледяной «май-тай». Оператор вскочил, схватился за ширинку и начал метаться из стороны в сторону, топча траву сандалиями за двести долларов.

— Дерьмо! — крикнул он официантке. — Из-за тебя все подумают, что я обоссался!

Вспыхнувшая официантка схватила со стола салфетку и попыталась вытереть его шорты.

— Отвали от меня, сука! — Магнуссон оттолкнул девушку с такой силой, что она упала.

Джек подбежал и помог ей подняться.

— Вы в порядке?

Заплаканная официантка кивнула Бернс повернулся к Магнуссону. Тот чертыхался и отчаянно пытался высушить шорты.

— Извинитесь, — лаконично сказал Джек. Оператор уставился на него непонимающим взглядом. — Что?

— Извинитесь перед дамой.

— Хрен ей!

Джек пожал плечами, сокрушенно посмотрел на официантку, схватил Магнуссона за запястье, заломил ему руку за спину и повторил:

— Извинитесь.

— Хрен тебе в задницу!

Хватка Джека усилилась. Магнуссон скорчил гримасу, побагровел и завопил:

— Отпусти, сломаешь!

— Отпущу, когда вы попросите у дамы прощения.

Из сени деревьев появились два охранника, за которыми шла Эбби Тайлер.

— Что случилось?

— Эта сука… — начал мужчина в мокрых шортах. Но Джек перебил его:

— Этот джентльмен поднял руку на одну из ваших служащих. Я прошу его извиниться.

Эбби обвела взглядом испуганную официантку, серьезные лица гостей, свекольно-красные щеки человека, которого мертвой хваткой держал Джек Бернс, и, наконец, самого Бернса, хладнокровно удерживавшего своего пленника, который истошно орал: «Да ты знаешь, кто я такой?»

— Пожалуйста, отпустите его, мистер Бернс, — спокойно сказала Эбби.

— Отпущу, когда извинится, — лаконично ответил он.

— Пожалуйста, мистер Бернс.

Бернс увидел ее уверенный и ожидающий взгляд и неохотно выпустил вырывавшегося Магнуссона.

— Что, съел? — крикнул разъяренный оператор, растирая руку. — Выкиньте отсюда этого идиота! — приказал он охранникам, показывая на Джека.

Но они не шелохнулись.

— Эй, вы что, оглохли? — окликнул их Магнуссон.

Ему ответила Эбби.

— Мистер Магнуссон, мы с удовольствием вернем вам деньги и забронируем место на ближайший рейс в Лос-Анджелес.

Мужчина уставился на нее во все глаза.

— Что?

— Я вижу, что вы недовольны нашим обслуживанием. Вам полностью возместят все расходы. Мои служащие проводят вас в номер и помогут собрать вещи.

— Вы с ума сошли! — На шее Магнуссона набухли жилы. Но непреклонный взгляд и уверенная поза хозяйки заставили его прийти в себя. Он нахмурился, попытался осмыслить происшедшее, а потом сказал: — Ладно, черт побери, я уеду. Но можете не сомневаться, весь Голливуд узнает, что творится в вашем вертепе.