Болотная трава - Аркадий Адамов Страница 17

— Дежурный, выходит, проморгал, — всё больше запутываясь, пробормотал Полукарцев.

— Нет, лейтенант, выходит другое, — покачал головой Лосев. — Так что советую подумать. И если что-либо вспомните, позвоните. Мне или ему, — он кивнул на угрюмо молчавшего Откаленко. — Запишите телефон.

Полукарцев, не возражая, достал блокнот. Уже в машине Игорь досадливо сказал:

— Да чёрт с ней, с аварией. Мы этого Валеру и так достанем.

— Нет, этот путь мы ещё до конца не прошли, — возразил Виталий. — Что-то там есть.

В тот же день Лосев позвонил Марине Булановой. Ответил немолодой мужской голос, протяжно, в нос произнесший:

— Алло.

— Будьте добры Марину.

— Кто её спрашивает?

— Это, видимо, её отец говорит? — вежливо осведомился Лосев.

— Видимо, да, — с непонятным раздражением ответил мужчина.

— Говорит капитан Лосев, из МУРа. Мне надо побеседовать с вашей дочерью.

— Из МУРа?! Побеседовать?! — ошеломлённо повторил мужчина. — Нет-нет! Я могу её заменить?

— К сожалению, никак не можете. Но вы, пожалуйста, не волнуйтесь так, — попытался успокоить его Лосев. — Ничего страшного не случилось. И Марина ни в чём не виновата, уверяю вас.

— Ну хорошо, хорошо. Тогда мы приедем вместе.

— Нет, это как раз нехорошо, — мягко возразил Виталий, хотя его всё больше раздражал этот нелепый разговор. — Тогда сделаем по-другому. Простите, ваше имя-отчество?

— Олег Семёнович.

— Так вот, Олег Семёнович, приезжайте вы один. Мы с вами познакомимся, я вам расскажу, зачем нам нужна Марина, и мы вместе решим, как поступать дальше. Согласны?

Доброжелательный, спокойный тон Лосева, видимо, подействовал на Олега Семёновича.

— Хорошо, я согласен, — вздохнув, объявил он. — Когда мне прикажете приехать и куда именно?

— Не прикажу, а попрошу. Да я могу и сам к вам приехать, это…

— Нет-нет, — поспешно отклонил предложение Олег Семёнович. — Это неудобно, поймите. Жена ничего не должна знать. И Марина тоже. Ни в коем случае! Сейчас, к счастью, их обеих нет дома. Да и меня вы застали по чистой случайности.

«Девчонка, видимо, ничего дома не рассказала», — подумал Виталий.

В конце концов они договорились, что Олег Семёнович приедет через час. Виталий его не торопил и даже предложил, в случае необходимости, перенести встречу на завтра. Но Олега Семёновича уже била лихорадка, он желал немедленно узнать, почему милиция интересуется его дочерью. И по правде говоря, его можно было понять.

Ровно через час в комнату Лосева деликатно постучали, и на пороге возник полный невысокий мужчина в круглых сильных очках, за стёклами которых расплывались огромные встревоженные глаза, с седеющей бородкой клинышком и большой глянцевой лысиной в венчике тёмных волос. На мужчине был светлый мешковатый костюм с отвислыми карманами, тёмная рубашка и съехавший слегка набок полосатый бежево-зелёный галстук, в руках он держал пухлый портфель и зонт.

— Разрешите? — осведомился он настороженно.

— Заходите, заходите, Олег Семёнович, — радушно откликнулся Лосев, поспешно вставая и направляясь к нему навстречу.

После излишне длинной церемонии знакомства, невозможно затянутой Олегом Семёновичем, из которой Лосев, правда, узнал, что его посетитель инженер, работает на заводе, в отделе главного механика начальником ведущей группы, что Олегу Семёновичу уже шестьдесят два, он ветеран войны, три ордена за войну и ещё один уже на заводе, а жена его врач и зовут её Вероника Сергеевна, что ей уже надо на пенсию, но она ни за что не хочет уходить с работы, им и в самом деле будет тогда трудновато, всё-таки взрослая дочь, и потом, у них ещё дача, это вообще кошмар, сколько она требует денег. А дочь…

— Ну, о дочери потом, — сам себя оборвал наконец Олег Семёнович, махнув пухлой рукой. — Так я вас слушаю.

Он давно уже сидел возле стола, поставив у ног свой объёмистый портфель и теребя в руках зонт.

— Как раз о вашей дочери нам и предстоит поговорить, — сказал Виталий. — Только имейте в виду, у нас нет к ней никаких претензий. А вообще скажите, вы сами ею довольны? Ну так, если быть откровенным?

Олег Семёнович принялся ещё энергичнее теребить свой зонт и, вздохнув, сказал, тоскливо глядя на Виталия сквозь сильные стёкла очков, отчего глаза его казались ещё печальнее:

— Ах, молодой человек, молодой человек. Вы разрешите мне называть вас молодым человеком? Вы ведь, извините, в сыновья мне годитесь, не так ли?

— Вполне, — улыбнулся Виталий. — Но всё-таки постараюсь вас понять. Вы это имеете в виду, наверное?

— Именно. Хотя и собрался, признаться, выразить сомнение. — Олег Семёнович тоже улыбнулся, хотя и через силу, глаза оставались тревожными. — Но вы мне почему-то симпатичны, — добавил он и продолжал, по-прежнему теребя на коленях зонт: — Вот вы спрашиваете, доволен ли я дочерью. Да кто же доволен своими взрослыми детьми? Я, конечно, имею в виду именно такой возраст. Знаете, когда уже не дети, но ещё и не взрослые. А амбиции, а потребности… Конечно, это закон. Наши родители тоже были нами недовольны. Понятно. Но дело не только в этом. Поколение растёт другое. Сейчас они рациональнее, суше, деловитее и без всяких возвышенных идеалов, решительно! Это с одной стороны. С другой, или, точнее, другие — просто бездушные и эгоистичные. Ничего святого за душой. Ну а третьи — просто жестоки. Невообразимо жестоки. Откуда жестокость, скажите? Они же войны не видели! Вам, полагаю, это не так заметно, потому что… — Видно было, что все эти мысли возникли у Олега Семёновича не вдруг, что он думает об этом напряжённо, взволнованно и непрестанно. И рад поделиться ими с любым внимательным слушателем. А Виталий слушал его внимательно, очень внимательно. Он вообще умел слушать, а кроме того, ему ведь непрерывно приходилось сталкиваться со случаями ещё более тяжёлыми и он невольно часто думал о том же.

— Так вот, моя дочь Марина, — горячо продолжал Олег Семенович, — если быть откровенным, как вы просите, то она принадлежит именно ко второй категории, так сказать. Увы, увы…

— Бездушна и эгоистична? — в точности повторил его определение Виталий.

— Именно. И ещё она очень ленива, чудовищно ленива.

— Но есть же в ней и что-то положительное?

— Ах! — досадливо махнул рукой Олег Семёнович и на минуту оставил свой зонт. — Да просто мы её любим. Инстинкт, так сказать. Ну вот и слежу за каждым её шагом.

— И удаётся?

— Если бы! Эти её бесчисленные компании и приятели. Я их боюсь, поверьте мне. А добавьте ещё повышенную сексуальность современной молодёжи, да ещё при нашем ханжеском отношении к этой проблеме, — он насмешливо взглянул сквозь очки на Виталия. — Вы не находите?

— Нахожу, — усмехнулся в ответ Виталий. — В общем, портрет поколения получился у вас неважный.