Опустошение - Егор Роге Страница 17

– Жулик? Или чиновник какой-то? Давай перемотаем ближе к концу.

– Послушай, – сказал Артем, – я не могу не рассказывать подробно. Иначе ты ничего не поймешь. Продолжать?

– Продолжай. Я остановлю, когда нить потеряю, – ответил я.

– Мистер Донован подтвердил заинтересованность американского бизнеса в инвестициях в Россию и посетовал на несовершенство российского законодательства.

– Мистер Донован – это Иосиф?

– Молодец, запомнил! – улыбнулся Артем. – Я вначале не верил своему счастью и еле сдерживал смех, слушая их разговор, но этот Василевский – упорный парень, говорил, что его тесть большая шишка в Ленсовете, а через два дня прислал нам какие-то расчеты и, между прочим, копию своего паспорта.

– И кто он по паспорту? – поинтересовался я.

– Он – Василевский, – продолжал улыбаться Артем, – тридцать девять лет, в очках, с большими залысинами.

Я заварил чай.

Артем с недоумением посмотрел на чашку.

– Что не так?

– Да все так, – ответил он, – просто отвык, что люди водопроводную воду в чайник наливают.

– А в Канаде что, дождевую пьют? – засмеялся я.

– Да нет, бутылочную в основном… Так вот, я как Валерий Стрекалов общался с Василевским почти каждый день, разъясняя детали предстоящей сделки на русском языке, – продолжил Артем, – старался поддержать с ним неформальные отношения: рассказывал об особенностях американской жизни, иногда называя Донована «Герр Питер».

– Смешно. Слушай, а почему «дело всей жизни»? – спросил я. – Почему такое странное название?

– Это я придумал, – Артем стал серьезнее, – у моего отца покойного была большая библиотека, ты помнишь. Так вот там книга была, «Дело всей жизни», маршала Василевского. Вот так и стало наше предприятие по работе с Василевским из Питера «делом всей жизни».

Я любил историю Второй мировой войны. Название нечистой операции мне не очень понравилось.

Распределение прибыли между партнерами было таким: десять процентов получали Нечаевы, сорок пять Артем и Иосиф и еще сорок пять Валдис.

– Ну и как сейчас, – поинтересовался я, – все идет по твоему плану?

– К сожалению, нет, – ответил Артем, – прошлое опять спутало все карты. Выехали с Илзой в Мексику на выходные, Аринку оставили с Иосифом, а обратно нас не пустили.

– Почему? – удивился я. – А как же Арина теперь?

– Думаю, что латыши постарались, – угрюмо ответил Артем, – этот гад Боря, я уверен, сдал меня! Сообщил, что я в Канаде, вот они, наверно, какой-нибудь запрос и отправили.

– Эх, Артем, – начал я, – видел я Борю на Рижском вокзале, ты не представляешь…

– Не хочу ничего даже слышать про него, – перебил Артем.

– Ну хорошо, а как в Венгрию-то занесло?

– Да не в Мексике же сидеть? Виза в Венгрию не нужна, вот и полетели.

В Будапеште Артем подал документы на новую визу в канадское посольство. Через неделю он получил отказ, и, что более удивительно, отказали и Илзе, несмотря на то что их дочь осталась в Монреале.

– Вот поэтому мы и здесь, – заключил Артем, – куда нам еще было ехать?

– Отказ можно было и в Мексике получить.

– Нельзя. Это вообще сложная история. Я же в Мексике был без визы вообще – они просто канадские самолеты не проверяют, канадцам-то виза не нужна.

– А российским гражданам?

– Да там вообще нет таких, – засмеялся Артем, – Троцкий был последним. Нужна, конечно. Так что при вылете в Венгрию мне жирный штам влепили: и в Мексику пять лет не могу.

Начинало светать. Я заварил еще чай, предварительно налив воду в бутылку из-под кефира. Артем засмеялся.

– Как всегда, все на лету схватываешь… А как твои дела?

Я довольно подробно рассказал о своей работе. Он выслушал меня и с усмешкой заметил, что я просто теряю самое драгоценное время своей жизни. Только свой бизнес может вывести человека на достойный уровень – в этом Артем был совершенно уверен!

Являясь поклонником Ли Якокки и его «Карьеры менеджера», я возразил, что бизнесменами могут быть далеко не все, а наемный труд порой очень хорошо оплачивается.

– Согласись, – сказал я, – быть наемным директором завода все же лучше, чем владельцем маленькой мясной лавки.

– Да, но лучше быть хозяином завода.

Артем очень устал, и на этом наш разговор и завершился.

Некоторое время после приезда Артема моя жизнь не менялась. Я продолжал работать у Малых, но не мог отделаться от мысли, что «напрасно трачу свое время».

Прожив у нас две недели, Артем переехал в квартиру на Садовом кольце у метро «Маяковская», которую он арендовал за триста долларов в месяц.

Илза, пожив в Москве еще неделю, уехала в Ригу.

В магазине «Стокманн», недавно открывшемся на Ленинском проспекте, Артем купил в новую квартиру телевизор, видеомагнитофон, факсимильный аппарат и пишущую машинку. Все покупки он оплатил кусочком пластика, который назвал кредитной карточкой.

Вечером в итальянском ресторане, обслуживающем только за валюту и расположенном в гостинице «Москва», Артем объяснял мне, как работает система карточек в Америке и Канаде.

– Тебе дают карточку, на ней пятьсот долларов, и ты тратишь их, – говорил он.

– А кто их положил туда?

– Никто. Сам банк. Ты их тратишь, а потом возмещаешь банку с процентами.

– Зачем? Не проще ли эти деньги хранить наличными?

– Проще. Но если у тебя сейчас нет денег, а купить что-то надо, то это выход.

Я не понимал смысла этой системы, и Артем вскоре оставил попытки объяснить мне ее преимущества.

С супом минестроне и мясной лазаньей я справился довольно быстро.

Итальянская кухня мне показалась похожей на русскую: по ингредиентам и калорийности блюд.

Артем говорил, что развитие «дела всей жизни» идет очень вяло, но главное, что его беспокоит, это отношение Валдиса к его отъезду из Канады.

– Понимаешь, этот парень все держит в себе, никогда претензий не высказывает, хотя я уверен, что он озабочен тем, что я в Москве, а скоро ко мне присоединится Иосиф.

– Понимаю, конечно, договоренности-то нарушаются, – ответил я, пытаясь расправиться с тирамису ножом и вилкой.

– Ты ложкой попробуй, – улыбнулся Артем – Я и думаю: слетай в Ригу, посмотри, как там его настроение, объясни еще раз, почему Иосиф должен лететь в Москву. Ну и посмотри, как дела у Илзы и мамы.

Приехав в Ригу, я остановился у Иды и ждал приезда Валдиса.

Она очень подробно расспрашивала меня о сыне, о его настроении и дальнейших планах.