Могила Колумба - Мигель Руис Монтаньес Страница 17

— Не вижу никакой связи, — рассудительно сказал Оливер. — Однако имеет смысл его осмотреть, поскольку он практически соседствует с гробницей одного из Колумбов.

Эдвин раз пять обошел вокруг монумента. Расстояние между памятником и стеной дома, возле которого он стоял, было достаточным, чтобы спрятать там что угодно. Но ничего интересного полицейский не нашел.

Испанец посмотрел на Альтаграсию: в глубокой сосредоточенности доминиканка стояла перед памятником, высотою превосходившим два человеческих роста.

Прошло несколько томительных минут, тянувшихся как часы, и Эдвин предложил вернуться в гостиницу. Делать в монастыре совершенно нечего. Оливер поддержал его. Никакого отношения к делу это место не имеет. И все же Альтаграсиа хотела еще задержаться.

— Что-то я упускаю! Не понимаю, в чем дело, но я это выясню, — заявила она.

Мужчины, уступив ее твердой решимости, выраженной столь категорично, молча сели на лавку у стены здания, наблюдая за спутницей.

Альтаграсиа вдруг вспомнила разговор с библиотекарем: «Армиллярная сфера навела его на мысль об открытии…»

— Сеньоры, — позвала она детективов. — Армиллярная сфера! Она служила для вычисления координат небесных тел. Давайте повернем вот этот шарик и посмотрим, что будет!

— По-моему, нереально! — крикнул Оливер. — Он же мраморный!

Доминиканка попыталась дотянуться до сферы, и ей пришлось для этого вскарабкаться на пьедестал.

Вид Альтаграсии, прильнувшей к памятнику, показался испанцу смутно знакомым. Неожиданно на память ему пришла площадь Колумба в Санто-Доминго. Анакаона, царственная красавица индианка, устремленная к гениальному мореплавателю! Доминиканка поразительно походила сейчас на нее, застыв в точно такой же позе.

Альтаграсии удалось добраться до вершины постамента, но далее она замешкалась, не зная, как обращаться со сферой.

— Поверти ее! — крикнул Эдвин.

Напрягаясь, насколько это было возможно в столь неустойчивом положении, Альтаграсиа старалась повернуть, хотя бы чуть-чуть, сферу, символизирующую земной шар, но тщетно. Она уже готова была отступиться, но вдруг шарик повернулся вокруг оси и, подчиняясь ее усилиям, прокрутился несколько раз. Из глубины основания донесся какой-то звук.

Оливер и Эдвин одним огромным скачком преодолели расстояние до подножия пьедестала, увидев, как мемориальная доска стремительно отделяется от стелы и летит на землю. Они ничего не могли поделать. Доска с оглушительным треском грохнулась о мостовую и разбилась на тысячу осколков, взметнув тучу пыли.

Альтаграсиа пришла в ужас. Только этого не хватало! Министр культуры занимается вандализмом.

Оливер протянул ей руку, помогая спуститься. Эдвин тем временем заглянул в образовавшуюся нишу — и тут же присвистнул. Альтаграсиа и Оливер подскочили к нему.

Увидев, что лежит в тайнике, они лишились дара речи: их взорам открылась коллекция документов, связанных в тугие пачки. Бумага обветшала от времени и была покрыта густым слоем пыли.

Вытащив из углубления добычу, они в растерянности замерли, не зная, как поступить дальше.

— Полагаю, теперь нам следует изобразить на памятнике подпись Христофора Колумба, — усмехнулся Эдвин.

Его спутники переглянулись. А что? Вдруг это и в самом деле так? Вдруг Таварес только что разгадал тайну появления подписей на месте преступления в Санто-Доминго и Севилье?

— Господи, — заговорил Оливер, — а ведь это, вероятно, объясняет, зачем грабители ставят подпись адмирала, выпотрошив очередной памятник!

— Верно, верно! — подхватила Альтаграсиа. — Воры тем самым оповещают, что вскрыли тайник и забрали его содержимое.

— Точно.

— У нас остается памятник Колумбу в Генуе, — закончила доминиканка. — Там тоже были подпись и разбитая доска, судя по словам сеньоры Солер.

Детективы, довольные, поспешили прочь. Они нащупали верный след и получили в распоряжение документы. Но их еще предстояло изучить.

А того, что у монастыря, чуть поодаль, стояла машина с затемненными стеклами, они не видели. Водитель из салона снял камерой всю сцену. Он подъехал как раз в ту секунду, когда женщина начала взбираться на монумент. В какой-то момент у него мелькнула мысль, что она сорвется и покалечится. Он не сразу сообразил, чем именно занимается троица. Его недоумение длилось до той минуты, когда раздался ужасающий грохот и плита разлетелась на куски, ударившись о землю.

Как только открылся тайник, водитель нацелил на него объектив, снимая вожделенный архив документов. Шеф просто не поверит!

Схватив трубку мобильного телефона, он вызвал номер, записанный в памяти аппарата.

— Они уезжают, — сообщил он. — Увозят документы, найденные внутри памятника Пикман.

— Что они нашли?

— Толстую пачку каких-то бумаг, возможно, планов… Все листы пожелтели, так что, я думаю, они довольно древние.

— И в какую сторону они поехали?

— Я слежу за ними. Похоже, в гостиницу. Не волнуйся.

— Отлично. Надеюсь, ты все снял?

— Да, до последней подробности.

— Не теряй их из виду и привези пленку, как только сможешь, — распорядился Ричард Рональд.

Вернувшись в гостиницу, детективы освободили стол в номере Оливера, чтобы на нем изучить найденное. Они извелись от нетерпения, желая поскорее узнать о содержании драгоценной находки, хотя следовало бы прежде обсудить планы дальнейших действий.

— Мы должны поставить в известность испанские власти, — взмолилась Альтаграсиа.

— Я представляю испанские власти, — рассмеялся в ответ Оливер. — Я для тебя не сгожусь? Вспомни, я же полицейский.

— Да, конечно. Но как же я переживаю из-за того, что повредила памятник! — сокрушенно призналась Альтаграсиа.

— Не беспокойся. Я уже переговорил с Антонио. Туда отправили бригаду полицейских экспертов, чтобы собрать полностью все возможные данные и любую полезную информацию. Памятник восстановят и плиту реконструируют.

— Посмотрим, что у нас здесь… — бормотал в это время Эдвин, раскладывая на столе документы.

Детективы убрали все цветочные композиции и другие мелочи, украшавшие гостиничный номер, стараясь приспособить комнату для предстоящей работы. Их ждал напряженный вечер, и, следовательно, нужно было обустроить пространство так, чтобы потрудиться максимально продуктивно. Они переставили мебель оптимальным образом, чтобы создать себе комфортные условия, и остались довольны плодами своей деятельности.

Найденные бумаги по типу делились на три группы: схемы, рисунки тексты.

— Не возражаешь, Эдвин, если ты возьмешь на себя схемы, а мы займемся текстами? Идет? — предложил испанец, перелистывая бумаги, которые им предстояло изучить в ближайшие часы.