Свидетели времени - Чарлз Тодд Страница 17

— Возможно, — ответил Ратлидж. — Если он вел наблюдение за домом несколько дней.

Следующие три дома, более современной постройки, стояли полукругом ближе к тому месту, где когда-то, в годы процветания, скорее всего, находился порт. Может, это были здания таможни. На табличке у входа одного из них он прочитал, что здесь сдаются комнаты. Напротив, через улицу, было еще пять домов из камня, скорее добротных, чем современных.

По короткой дорожке Ратлидж прошел к двери дома настоятеля и обнаружил, что дверной молоток был тоже данью причудам — в виде маленького гроба. Он поднял и опустил его, тяжелый стук возвестил о приходе гостя. Хэмиш, отвечая на его удивление такой эксцентричностью, высказал предположение, что когда-то дом принадлежал владельцу похоронного бюро.

Ратлидж не успел ему ответить, потому что дверь открылась, и маленькая седовласая женщина в черном платье сурово спросила, что ему надо.

Он объяснил, кто он такой, и протянул удостоверение. Она взглянула и, с облегчением вздохнув, отступила, приглашая его войти в темный холл. Там было две двери по обеим сторонам широкой лестницы из красного дерева. В конце небольшого коридора виднелась третья дверь. Женщина открыла ту, что была справа, и пригласила войти в комнату. Это оказалась небольшая гостиная, выдержанная в самых приятных пропорциях, с высокими окнами с видом на церковь. Ему было предложено присесть на удобную софу. Обставлена комната была старой мебелью, но хорошо сохранившейся, благодаря заботливому уходу. Высокий, почти до потолка, камин украшала облицовка из дуба с резьбой в виде птиц, листьев деревьев и папоротника. Вероятно, камин был более старинный, чем мебель. Запах лимонного воска исходил от недавно натертого пола и всех деревянных поверхностей, отполированных до блеска. Не было заметно и следов пыли на широких листьях комнатного растения, стоявшего в углу. Оно почему-то не понравилось Хэмишу.

«Более безобразного азиатского ландыша мой глаз еще не встречал», — проворчал он.

Ратлидж мысленно с ним согласился. Цветок казался не к месту, но тем не менее за ним хорошо ухаживали.

Миссис Уайнер встала перед ним с видом строгой школьной учительницы и произнесла:

— Я правильно поняла? Вы сказали Скотленд-Ярд. То есть вы из Лондона?

— Да, все верно.

Позади нее, на каминной полке, стояли фарфоровые часы, издававшие приятное на слух тиканье.

Миссис Уайнер прикрыла на мгновение глаза.

— Я молилась в ожидании ответа. И он пришел.

Ратлидж, не поняв ее, уточнил:

— Я не пришел с ответом, что убийца пойман.

— Нет. Вы приехали его искать. И это главное.

— Я приехал, потому что епископ Каннингем просил Ярд заняться этим делом.

— Как он и должен был поступить! Это было неслыханным преступлением! Неслыханным! Я смотрела, как отец Джеймс лежит там, и понимала, что такое не мог сделать обычный грабитель. Но инспектор Блевинс, кажется, не понял этого. Или не захотел. Мне даже начинает казаться, что ему хотелось, чтобы дело выглядело как обычное ограбление. Что сюда забрался вор, чтобы стащить деньги, собранные на празднике. Но это было не так. И теперь, когда вы здесь, наконец-то дело сдвинется. Я на это надеюсь.

Ратлиджу стало неловко от выражения напряженного ожидания на лице миссис Уайнер.

— Но почему вы так уверены, что убийца не был обычным вором?

— Потому что это не так! Мне все равно, что они говорят. Никто не станет зверски убивать человека из-за такой ничтожной суммы и при этом оставлять образ на его груди ценой более пятидесяти фунтов! Я думаю, что это была месть! Кто-то пришел его убить.

Интересное мнение.

— Но что мог совершить отец Джеймс, чтобы вызвать такую ярость?

— Вот вы и найдете ответ, — ответила миссис Уайнер с горячностью. — Послушайте, я служу экономкой здесь с самого начала, с тех пор, как отец Джеймс приехал сюда. А это более десяти лет. Он был хорошим человеком и замечательным священником. Неравнодушным и очень отзывчивым. Хорошие люди часто имеют врагов, не подозревая об этом. — Женщина, повернув голову, взглянула в сторону двери, как будто ждала, что кто-то подойдет и позовет ее. — Я никогда не забуду тот ужас, который испытала и испытываю до сих пор, когда увидела его в луже собственной крови. Его рука была уже ледяной, когда я до нее дотронулась, и я заплакала от жалости. — Она снова сурово посмотрела на Ратлиджа. — Его убил монстр. Это было возмездием отцу Джеймсу за противление жестокости, злу и греху. И вы вспомните мои слова, если по-настоящему займетесь делом.

Хэмиш заметил: «Она верит в то, что говорит, и она не удовлетворится никакими объяснениями, пока не найдут убийцу».

Он мысленно ответил: «Она по-своему сильно его любила. И разумеется, по ее понятиям, его действительно мог убить только монстр, чудовище в человеческом обличье, ничто другое ее не устроит».

А вслух спросил:

— Вы точно знаете, что деньги были здесь? Те, что собрали на ярмарке?

— Разумеется, я знала. В тот же вечер, когда закрылась ярмарка, отец Джеймс отдал их мне со словами: «Заприте их в моем столе, Рут. Я дам вам ключ, а сам пока пойду умоюсь». Он был одет клоуном, развлекал детей на ярмарке, и краска все еще была у него на лице.

— Он часто так поступал? Отдавал вам деньги, чтобы их убрать?

— Когда просил, я делала. Он мне доверял, — просто ответила миссис Уайнер.

— Ящик стола был взломан?

— Да, он был взломан варварски, хотя там был маленький замочек, совершенно бесполезная вещица, просто на всякий случай, если кто-то заглянет посторонний. Но ни разу еще не было случая, чтобы кто-нибудь что-нибудь украл, ни полпенни. В доме никогда не запирались двери, не было ни запоров, ни засовов. Говорю вам — он доверял людям. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то сюда может вломиться.

— Как ни печально, но так все и происходит. Грабители пользуются доверчивостью. Что же касается меня, то я здесь не имею властных полномочий, миссис Уайнер. За исключением того, чтобы взглянуть, как идут дела, и заверить епископа, что делается все возможное, чтобы отыскать убийцу отца Джеймса.

— И каким образом, ответьте мне, вы собирались убедить епископа, если и пальцем не пошевелили, чтобы поправить инспектора Блевинса и пустить по верному следу? — Старая женщина подняла брови, ее взгляд выразил презрительное недоумение.

— Но дело в том, что Ярд… — начал было Ратлидж и тут же замолчал.

Ее явно не интересовала политика, проводимая Скотленд-Ярдом, как и его роль за пределами Лондона. Подобно Бриони из Нориджа, ее горячо интересовало одно — найти причину такого неслыханного убийства, получить ответы на свои вопросы.

Он разочаровал миссис Уайнер, о чем ясно свидетельствовало выражение ее лица.

Пытаясь сгладить впечатление, Ратлидж сказал: