Сегодня ты, а завтра… - Фридрих Незнанский Страница 17

– Светлана Яковлевна, детей нужно спустить в подвал.

– Да, да, Леша, – торопливо произнесла она.

– Всем одеться,– строго сказал Алексей. – Старшие, помогите малышам. И без паники.

Эту первую серьезную бомбежку воспитанники детского дома и четверо взрослых переждали в небольшом сыром полуподвале старого здания. На всю жизнь Алексей запомнил ужас от осознания собственной беспомощности перед чужим насилием. И именно в ту ночь он понял, что этот страх в нем может победить лишь другое чувство – чувство ответственности за других.

Своей внучке Ольге Алексей Владленович никогда о войне не рассказывал. То ли стеснялся, что не был на фронте, то ли слишком тяжко было вспоминать те годы. Из памяти семьи эти годы были как будто вычеркнуты. Только знали все, как радуется дед письмам, их он получал много и часто. Писали бывшие детдомовцы, которых жизнь разбросала по всей стране. Если кому-то в семье выпадало счастье первым заглянуть в почтовый ящик и вынуть оттуда конверт, адресованный деду, вручение письма было целым представлением.

– Дед, пляши! – смеялась его жена Вера.

– Ну вот еще, – шутливо отмахивался Алексей Владленович, – давай конверт, не томи.

– Нет, спляши! – настаивала бабушка.

– Спляши, спляши, – подхватывала маленькая Ольга.

– Ну тогда ты спой, – смеялся дед, – я без аккомпанемента плясать не буду.

Три женщины запевали «Калинку», и дед, закинув руки за голову, торжественно выступал в центр комнаты. Потом широко разводил руками и, выставляя поочередно то правую, то левую ногу вперед, пускался в пляс. Не выдержав, в общее веселье включался и пятый член семьи – дворняжка Шальная, собака весело визжала и прыгала, стараясь лизнуть руку танцующему главе семьи.

«Здрасте, здрасте, здрасте», – поддакивал в такт песни попугай Женя и хлопотливо размахивал крыльями.

Ровно насколько дед не любил вспоминать военное время, ровно настолько обожали в семье те минуты, когда он, лукаво прищурив глаз, рассказывал историю знакомства с бабушкой Верой.

– Представляете, смотрю на доску и ни черта не могу вспомнить, – театрально разводил руками Алексей Владленович. – Вокруг меня какие-то девчонки, мальчишки – все строчат, быстро-быстро пишут, а я, как дурак, в сотый раз перечитываю темы сочинений, и ни одной… ни одной самой завалящей мысли в голове. Пусто! И тут смотрю, рядом сидит такая щуплая девчонка и ловко так строчит. Подумал я, подумал и давай все у нее списывать.

– Списал все, слово в слово, – смеялась Вера, – даже запятые все срисовал.

– А вот и неправда, – вмешивался Алексей Владленович, – не все запятые. Тебе-то, хитрющей, пятерку поставили, а мне тройку.

– Это ты так спешил, что пропускал буквы в словах, – подхватывала дочь Ксения.

Историю о том, как на вступительных экзаменах в педагогический институт познакомились Алексей и Вера, знали все.

– Ох, и глупое у тебя лицо было, Леша! – посмеивалась Вера.

– Это в тот момент, когда ты ладошкой прикрыла свою тетрадь?

– А мне обидно стало. Я учила, учила, готовилась целыми днями, а тут какой-то сел рядом и внаглую списывает!

– Значит, глупое у меня лицо было? Ах так! Хор-р-рошо… А ты помнишь, как уже на втором курсе ты у меня списывала экзаменационную по английскому?! – гремел дед. – Забыла, мать?!

– Один – один! – хлопала в ладоши внучка.

Алексей и Вера поженились, когда перешли на второй курс института. Вера была родом из Ленинграда, из ее семьи она единственная выжила в блокаду. Погибли все – две сестры, брат, мать, а похоронка на отца пришла в самом конце войны. Последствия холодной блокадной зимы сказались на ее здоровье позже, когда после трех лет замужества был поставлен диагноз – бесплодие.

Ей ничего не нужно было говорить мужу. Он обо всем догадался сам, когда посмотрел в ее красные от слез глаза.

– Застудилась я тогда… – произнесла Вера и закрыла лицо ладонями. Ее плечи мелко задрожали.

– Вот еще, плакать будешь, – Алексей старался придать своему голосу бодрости, – это ж разве беда.

– Беда, Леша, беда… Ты так хотел сына.

– Ты ж меня знаешь, если я чего-то хочу, значит, то обязательно будет, – уверенно произнес мужчина.

Вера подняла удивленные глаза на мужа. Он ласково улыбнулся.

– Сходи завтра в детский дом, посмотри ребятишек, может, какой мальчишка приглянется. Его и усыновим.

Через неделю Вера привела в дом Ксению.

– Что, с пацанами нынче напряженка? – удивился Алексей.

– Леша, ты только посмотри, какая девочка славная. У нее ж глаза точь-в-точь твои. Я как увидела ее, поняла – наша девочка. Ее Ксюшей звать…

Алексей ласково потрепал ребенка по щеке:

– Ну здорово, Ксения.

– Здорово, – отозвалась девочка и посмотрела на мужчину большими карими глазами.

– А глазищи-то у тебя мои, – усмехнулся Алексей, – ну ладно, девка так девка.

Через месяц были закончены формальности с документами, и в семье Веры и Алексея появилась законная дочь. Закончив институт, оба пошли работать учителями в одну школу. Алексей выбрал историю, Вера – биологию.

Всю свою сознательную жизнь Ольга прожила в одном доме с дедом и бабушкой и не помнила случаев ссоры. Ксения же помнила только одну. Это произошло в тот день, когда она сообщила, что выйдет замуж за Владимира.

– Ты с ума сошла. – Вера строго поджала губы.

– Почему? – выдохнула Ксения.

– Сама знаешь, – мать повернула голову в сторону отца.

Алексей сидел за столом и просматривал контрольные работы. Он, казалось, не слышал, о чем говорят жена и дочь.

– Я что, не могу выйти замуж за человека, которого люблю? Только потому что он тебе не нравится.

– Он не только мне не нравится… – Мать подошла к столу и закрыла тетрадь, лежащую перед Алексеем: – Леша, скажи ей.

Отец тяжко вздохнул.

– Папа, я люблю его. И мне все равно, что вы здесь…

– Во-первых, ты врешь, что тебе все равно, что мы думаем по этому поводу, иначе ты давно бы уже была в загсе. Во-вторых, я не против.

– Что?!

– Я не против, чтобы вы поженились, – уверенно повторил он.

– Наверное, я чего-то не понимаю… – Вера удивленно посмотрела на мужа. – Леша, ты прекрасно знаешь, что парень пьет.

– Он не пьет! – перебила Ксения.

– Любит выпить, – тотчас поправилась Вера. – К тому же после училища он будет офицером, а это значит – сплошные гарнизоны и переезды. Сейчас не пьет, запьет потом!