Обхитрить лису - Александра Малинина Страница 17

— Нежеланные!

— На самом деле, если все уже поели, я бы хотел оставить вас и поговорить с дочерью, — вдруг заявил папуля, — Пройдем в мой кабинет, дорогая.

Оставаться наедине с отцом не хотелось, после ограбления я до сих пор чувствовала себя немного неловко, но я послушно встала и первой удалилась из столовой, краем уха услышав:

— Макар, тебе тоже лучше присутствовать.

Это еще какого черта?!

В кабинете я селя прямо посередине дивана, закинув нога на ногу, отец устроился за столом, Макару пришлось остаться стоять на своих двоих, потому что ему либо пришлось бы двигать меня, либо садиться на кресло ко мне спиной. Так что он выбрал вариант нейтральный: прислонился к книжному шкафу.

— Я давно хотел с тобой поговорить, и собирался сделать это завтра, но решил не откладывать, — обращаясь ко мне, загадочно начал отец.

— Зачем ты Макара Александровича с собой притащил? — поинтересовалась я, имея ввиду в общем-то не только кабинет, но и наш дом вообще.

— Затем, что я вынужден отлучиться на довольно-таки долгий срок. Этого требует мой новый проект, но пока это не столь важно. Мне нужно было кого-то оставить, чтобы приглядывать за делами, этим как раз и займется Макар.

— Что?! — вытаращила я глаза, пытаясь быстрее переварить информацию: папа уезжает, Макар… — Ты бы еще Марта оставил, честное слово. Да ты посмотри на него, он же форменный жулик!

— Во-первых, я уже решил. Признаюсь, сначала я хотел доверить все тебе, но ты еще слишком молода, с подобным давлением не справишься. Само собой, мы бы ежедневно созванивались, но все же я не хочу взваливать на тебя такой груз, по крайней мере пока. Командировка может затянуться, да и вообще… — родственник пожал плечами, не соблаговолив закончить предложение, так что значение таинственного «да и вообще» осталось загадкой.

— Хорошо, не хочешь. И ты не придумал ничего умнее, чем подобрать какого-то мошенника с улицы и приволочь его к нам в дом? Надеюсь, ничего на него переписать еще не успел…

Мое возмущение быстро переросло в панику. Не люблю быть неподготовленной к таким вот ситуациям, после смерти своего друга и компаньона папа еще ни разу надолго не уезжал. А даже если и уезжал, без его ведома ничего не происходило и произойти не могло, но тут…

— Выбирай выражения. Макар мой друг и в конце концов, это всего-то полгода. Ты все время будешь рядом и вы будете передо мной отчитываться.

— Полгода?!

— Может, чуть меньше. Сама понимаешь, обычные на вид строительные контракты могут легко превращаться в самый настоящий долгострой.

— Отлично, ты уезжаешь… но какой он тебе друг, ты же его лет на двадцать старше, — разозлилась я неизвестно на что сильнее: на недоверие отца, или на то, что сегодня с утра приложила Макара так слабо.

— Он меня не подведет, — упрямо твердил отец, а я не могла поверить своим ушам: и это тот самый человек, который отличался жесткостью характера и патологическим недоверием ко всем? И это на него то я похожа?!

Макар согласно кивнул и довольно улыбнулся.

— Лучше не улыбайся, уж я то выведу тебя на чистую воду, жулик, — пообещала я.

— Где же ваши манеры, Сентябрина Евгеньевна?

— Сентябрина, довольно, — поморщился отец, — Хватит устраивать балаган.

— Это я устраиваю балаган?! — я едва не задохнулась от возмущения.

— Рядом с тобой даже приличные люди начинают себя вести, словно впали в глубокое детство.

— Ты что, его защищаешь?!

— Сентябрина…

— Я не виновата, что всякие жулики не способны себя контролировать. В конце концов, если на них так легко повлиять, это многое говорит о силе их характера.

— Макар не жулик, и он присмотрит не только за состоянием дел, но и за всеми вами.

Теперь мне было его искренне жаль:

— Бедолага, — вырвалось у меня, — Хотя должен же кто-то научить Марта читать?

— А тем более за тобой, мы оба прекрасно знаем твою страсть искать себе неприятности, — не обращая внимания на мои комментарии, продолжил родственник.

— За мной то зачем, я читать умею!

— А держать себя в руках нет.

— За собой пусть присмотрит.

Макар предпочитал отмалчиваться, переводя взгляд своих зеленых глаз с меня на отца. Наверняка сейчас ликует, чувствует приближение своей победы… Решил-таки мне отомстить. Чертов пройдоха, за этим он сюда приехал? А как талантливо все провернул…

Его молчание меня беспокоило, а судя по дурацкой наглой ухмылочке, ему было что сказать, просто после того, как папуля невзначай обозвал его ребенком, он держал все при себе. Терпеть не могу подобных типов, мне больше по душе парни вроде Ромки: все написано на его физиономии еще до того, как он откроет рот, но в тоже время слишком простодушным друга не назвать, когда надо он был очень и очень даже сообразителен и умен. С этим Макаром же ничего не ясно, не зря я его сразу в шаромыжники записала. У меня на подобные вещи чутье, а чутье еще ни разу меня не подводило, мне еще в первую нашу встречу он показался не таким простым.

— … в темном переулке? — уловила я последнюю фразу отца. Кажется, я что-то упустила, и неудивительно, но быстро включилась в разговор.

— Если ты про защиту в темном переулке, то тут есть два существенных «но»: во-первых, я мало передвигаюсь пешком, а если и передвигаюсь, то не по грязным подворотням, а во-вторых, если я там каким-то макаром… я не тебя имела ввиду, — обратилась я к жулику, — Так вот, если я там как-нибудь окажусь, то предпочту иметь на своей стороне убийцу, а не защитника.

— Что за мания так выражаться?!

— Думаю, лучше ей сказать, — заметил Макар со знанием дела, — А то выступать она будет долго.

— И что это значит?

— Ничего, — устало выдохнул отец.

— «Ничего» никогда не значит «ничего».

— Я сказал тебе все, что хотел, Сентябрина. Послезавтра я улетаю и надеюсь на твое благоразумие, хоть раз.

— Я тоже надеюсь на твое благоразумие, отец. Если ты не хочешь считаться с моим мнением, то хотя бы проверь как следует этого шарлатана, — я с большой неприязнью посмотрела на Макара, давая понять, что меня не проведешь и я прекрасно помню, что он из себя представляет.

Тот премерзко улыбнулся. Этот вечер вообще может стать еще хуже?

— Не хочу больше спорить. А теперь, если вы меня извините, мне нужно начинать собираться, сегодня и так был трудный день… — с этими словами папуля поднялся, пожал руку этому прохвосту, поцеловал меня в щеку и вышел за дверь, оставив нас с Макаром наедине.

— У тебя такой вид, будто сейчас лопнешь от злости, — заметил он.

— А ты от самодовольства, но это ненадолго, — пообещала я.