Самая хитрая рыба - Елена Михалкова Страница 17

1

Утром Мансуровы завтракали вместе. Я не видела их, но слышала голоса. Мне пришлось совершить чрезвычайно опасную вылазку!

Коттедж построен так, что половину нижнего этажа занимает огромная и, по правде сказать, бессмысленная гостиная, неуютная, как казарма. Вокруг нее хаотично понатыканы комнаты. В свое время мы с Таней (тогда еще Стефанией) гадали, не издевался ли архитектор над богатым заказчиком. Трудно поверить в трезвый ум человека, который спроектировал ванную комнату с тремя входами.

Здесь есть бильярдная без бильярдного стола, а также библиотека, в которую не завезли книг. Если приглядеться, станет ясно, что каждая комната – не то, чем она притворяется.

На втором этаже – длинная галерея по периметру зала, куда выходят пять дверей. От галереи отходит аппендикс коридора; в его конце и находится мое убежище.

А туалетная комната – на другой стороне.

Предусмотрительный человек, разумеется, сразу бы увидел, в какую ловушку я себя загнала. Можно обойтись без еды, без кровати, можно заменить питьевую воду дождевой; невозможно лишь одно – провести хотя бы сутки без туалета.

Я пыталась дождаться отъезда Мансурова. Но в девять он все еще расхаживал с чашкой кофе и отчитывал ребенка за какую-то провинность. Молясь о том, чтобы он не вздумал выйти в гостиную, я прокралась через галерею и оказалась там, куда стремилась.

Невозможность спустить воду оказалась бы самым тяжким испытанием этого утра, если б на пути обратно я не разобрала, что именно рассердило Мансурова.

– Еще раз спрячешь хлеб – получишь по шее!

– Папа, это пряник…

– За пряник отдельно получишь!

– Он для фей!

– Да хоть для Колобка – мне плевать!

– Антон, ну зачем ты так…

– Крысы к тебе придут! – рявкнул Мансуров. – Крысы, а не феи! И откусят тебе уши!

Раздался быстрый топот маленьких ножек.

– Не нужно так грубо разговаривать с ней, – сухо сказала Наташа. – Она еще совсем маленькая.

Они с мужем стояли прямо подо мной. Я прижалась к стене и замерла.

– А ты ребенку голову не забивай херней!

– Она сама о них прочла.

– Она вообще читать сама не должна! – повысил голос Мансуров. – У нее для этого есть мать. У меня такое чувство, что ты просто скинула с себя одну обязанность и вздохнула с облегчением.

– Я – что сделала? – с изумлением переспросила Наташа. – Скинула обязанность?

И вдруг засмеялась.

«Ох, бедная девочка!»

Но снизу вместо ругани донесся смешок.

– Ладно, херню спорол, – весело сказал Мансуров. – Наташ, проследи, чтобы она не делала нычки. Я с ней и сам вечером поговорю, но надо выступить единым фронтом. Договорились?

Глядя вслед отъезжающей машине, я гадала, отчего Мансуров этим утром так добр с женой. Взгляд мой упал на пожарище – и я поняла.

Он просто-напросто был очень доволен. У него все получилось.

Ветер донес через приоткрытое окно тихий плач.

– Лиза, ты где? – позвала Наташа.

Девочка затихла. Она явно была не из тех, кто плачет кому-то. Я слышала, как она всхлипывает, спрятавшись где-то в кустах.

2

В тот же день я сделала удивительное открытие. В доме существовала комната, куда Наташа никогда не заходила.

– Мама, принеси планшет, – попросила Лиза.

После обеда вновь пошел дождь, и они устроились вдвоем за столом в гостиной. Я могла беспрепятственно расхаживать по галерее: снизу увидеть меня невозможно.

Конечно, я делала поправку на то, что девочке вздумается подбежать к дивану возле окна. Тогда, обернувшись, она обнаружила бы на втором этаже незнакомую старуху. Но что-то подсказывало мне, что пока они сидят с книжкой, она останется возле матери.

– Он в папином кабинете, – рассеянно ответила Наташа.

– Пойдем в папин кабинет?

– Нет, солнышко мое, нам туда нельзя.

– Почему?

– Потому что там живет Очень Страшная Крыса!

Лиза притихла.

– А почему мы ее не прогоним? – после долгой паузы спросила она.

Мне тоже было интересно услышать объяснение. Я не сомневалась, что Страшная Крыса – вымысел матери, которой не хочется идти за планшетом.

– Просто наш папа любит крыс, – спокойно ответила Наташа.

– А я их ненавижу! – с силой сказала девочка. – У них хвосты как дохлые черви!

– Я тоже боюсь. Поэтому мы и не заходим в ту комнату, где она живет.

– А когда папа приедет?

– Вечером. Дождешься вечера?

– Ага.

Они чему-то рассмеялись, тихо, как две заговорщицы.

Удивительная малютка. Другая на ее месте закатила бы скандал, плакала, шантажировала мать, вызвалась бы сама рыться в папином кабинете! Поверьте, я насмотрелась на маленьких детей за свою жизнь. Нет существа настырнее, чем ребенок, лишенный… как это называется… гаджета. Ну и словцо! Противное, точно лязганье капкана, в который попался мелкий зверек. Я не сторонник идеи растить детей без доступа ко всем этим электронным устройствам. Но меня пугает ярость малышей, не получивших желаемого.

Кажется, за книжку никто из них не сражается с такой силой.

Девочка Лиза – совсем не боец. Она послушна, тиха и себе на уме.

Эта выдумка с крысой чем-то меня тревожила, и когда после обеда Наташа уложила ребенка спать, а сама отправилась с книжкой в сад, я решила действовать.

На втором этаже лишь одна комната оказалась заперта на ключ. Мне вспомнилась вчерашняя ночь. Мансуров не просто так поднимался по лестнице. Ему что-то здесь было нужно.

Тем не менее я обошла и первый этаж. Заодно утащила из кухни печенье, несколько сладких фиников, пару яблок и пластиковую бутылку из-под воды, брошенную в мусорное ведро. Если подумать, крыса – это я. Выползаю тайком, обыскиваю помойки…

Мансуровы позаботились о том, чтобы запереть оранжерею и еще три комнаты, в которых, по моим воспоминаниям, не было ничего интересного.

Связка ключей нашлась в прихожей, в ящике комода. Чтобы Наташа, вернувшись, не застала меня врасплох, я пошла на хитрость. Среди игрушек в детской мне на глаза попалась неваляшка, оставшаяся, должно быть, еще с тех времен, когда Лиза была совсем маленькой. Я бережно отнесла куколку и установила возле двери, выходящей в сад. Стоит Наташе войти, малышка с чубчиком поднимет перезвон, а потом будет таращить глупые глаза: не знаю, откуда я здесь взялась, не спрашивайте, дин-дон, дин-дон!