Затерянный поезд - Марсель Аллен Страница 17

– Должна ли я заказать машину для господ?

– В этом нет необходимости, барышня.

– Не позвать ли носильщика, чтобы он спустился с вашим чемоданом?

– Нет, не нужно.

– Значит, я больше не нужна, господа?

– Нет, барышня, мы больше не нуждаемся в ваших услугах.

Служанка наградила Жюва улыбкой и, поклонившись Фандору, удалилась.

Двое друзей остались одни в своем гостиничном номере. Жюв сидел на стопке из нескольких одеял, которые он тщательно сложил, Фандор стоял посредине комнаты, опустив руки. Вид у него был растерянный и удрученный.

Пока в коридоре были слышны шаги уходящей служанки, в комнате сохранялась молчание.

Внезапно Фандор нарушил его, бросившись к другу:

– Жюв!

– Что, Фандор?

– Жюв, а вам не кажется, что я сволочь?

Пожав плечами, Жюв флегматично ответил ему:

– Это волнует тебя?

– Да, – признался Фандор, – это волнует меня. Я сам себе противен!

– Значит, ты ее не любишь больше?

Фандору пришлось умолкнуть. Это молчание и было лучшим ответом.

Жюв, не выдержав, засмеялся:

– Видишь ли, Фандор, ты считаешь себя сволочью, потому что уезжаешь. Но если бы ты остался, кем бы ты тогда считал себя?

– Опять же сволочью! – воскликнул Фандор, воздев руки яростно к небу!

Жюв другого ответа и не ожидал, поэтому он не был удивлен.

– Ну и прекрасно, дружок, насчет сволочи ты совершенно прав. Поэтому лучше тебе оставаться лицом к лицу со мной, чем с ней…

Он принялся опять разворачивать одно одеяло за другим, при этом ничего не замечая и громко сопя. Это был верный признак того, что он пытается подавить в себе какое-то сильное чувство или переживание. Затем он изобразил веселый вид и, встав со своей постели, подошел к Фандору и хлопнул его по плечу.

– Знаешь что, трижды скотина, не отчаивайся. Хочешь узнать мое мнение, Фандор?

Фандор покачал головой.

– Нет, – ответил он. – Вы все равно правду не скажете.

– Скажу! – возразил ему Жюв.

Полицейский важно поднял палец и произнес:

– Тот заслуживает прозвище «сволочь», кто действительно совершил свинство. И вот ты, Фандор, совершил наихудшее из возможных свинств, не поспешив на помощь Элен. С другой стороны, Фандор, ты не совершишь никакого свинства, покинув на время своего старого приятеля Жюва, которому действительно не угрожает здесь никакая опасность.

На этот раз Фандор ничего не ответил. Его мрачный лоб перерезала глубокая складка. Лицо его дергалось, он кашлял, закуривая сигарету.

– Что делать, Жюв?

– Да уезжай немедленно, чтобы черти тебя побрали. Еще не хватает, чтобы я ударил тебя ногой в зад и повел в наручниках на пароход.

Жюв, конечно, шутил. Тем не менее, ему не удалось скрыть меланхолию в голосе, говоря:

– Видишь ли, золотце Фандор, старикашки вроде меня не должны докучать молодым людям. И главное – они не должны встревать в их любовные дела, иначе они достойны только презрения.

Жюв схватил увесистую кипу тщательно сложенных им одеял, напялил шляпу и, изобразив голос какого-то буки, сказал:

– Да подойди же, негодный мальчишка!

Наконец Фандор решился. На стуле стоял увесистый чемодан, набитый до отказа. Казалось, он сейчас разорвется. Фандор схватил его с такой легкостью, будто он был наполнен пухом.

– Ладно, пошли!

– Ты сказал это, будто приговоренный к высшей мере.

– Жюв, я подлец!

– Что, тебе от этого легче?

Уже три дня в Бордо, в гостинице «Терминус», разыгрывалась необыкновенная сцена, развязка которой приближалась. Жюв и Фандор, каждый в отдельности, выслеживали супругов Рикаров. Они преуспели в этом, наследники так называемого дяди Барабана были задержаны. Им удалось раскрыть сердцевину весьма и весьма запутанной интриги.

Жюв заключил сделку с Рикарами: так как супруги были связаны с Фантомасом, который обещал им назначить в ближайшее время встречу, инспектор, предоставил им относительную свободу в обмен на обязательство навести на бандита.

– Я окажу вам потом помощь и содействие, – сказал Жюв супругам, – если вы поможете мне схватить Фантомаса.

Рикары, будучи по натуре не только трусами, но и предателями, испугались ареста и поспешили согласиться с предложением Жюва. Он велел им оставаться в гостинице, даже запер их в номере. В течение трех дней Жюв выжидал.

Если Жюв был совершенно уверен, что с помощью супругов он на этот раз схватит неуловимого Фантомаса и даст ему последний бой, то Фандор с самого начала выражал сомнения в успехе дела.

– Жюв, – сказал ему журналист, – вы трижды попадаете пальцем в небо. Рикары вам врут, когда говорят, что Фантомас назначил им встречу. Еще больше они врут, что свидание состоится именно здесь, в этой гостинице…

Разумеется, Фандор и Жюв живо поспорили между собой. Первый из них обвинял супругов Рикаров в лживости, второй настаивал на том, что они говорят правду.

И хотя Жюв вроде бы одерживал верх в споре, он внезапно умолк, прикусив губу, чтобы не расхохотаться.

– Вот что, Фандор, – загремел он, – скажи, не ты ли случайно врешь мне? Ты хочешь заставить меня без сна и отдыха караулить Рикаров, а сам собираешься в это время последовать за своей невестой Элен?

Фандор густо покраснел, но смолчал. Будучи прекрасным психологом, Жюв действительно угадал истинные чувства Жерома Фандора.

С самого начала пребывания в Бордо у журналиста было лихорадочное, прямо-таки непреодолимое желание поспешить за Элен.

Он представил себе, что девушку ожидают страшные опасности в Натале, что Фантомас может перехватить свою дочь. Но дело было, конечно, в том, что он очень любил Элен, и ее отсутствие причиняло ему жестокое страдание.

Ясно сознавая душевное состояние своего друга, Жюв более не колебался.