Защита - Стив Кавана Страница 16

– Также вы заслушаете показания офицера полиции, который арестовывал и допрашивал обвиняемого. Услышите подробное описание следственных действий, которые этот офицер…

Интерес к речи у меня опять угас, поскольку в материалах дела я наконец-то нашел список свидетелей обвинения. Всего их оказалось пятеро – маленькая, плотненькая. крепко сбитая команда. От распространенной тактики «от пуза веером», при которой присяжных с пулеметной быстротой расстреливают показаниями многочисленных свидетелей – в надежде, что хоть один из множества выстрелов достигнет цели, Мириам отказалась. Свое дело она знала получше: пулемету предпочла пусть и не скорострельную, но куда более убойную и точную снайперскую винтовку. Первым свидетелем в списке значился доктор Ирвин Голдштейн, эксперт по почерковедению. Отличная стратегия, подумал я. В первый же день одним махом и покончить со скучными материями вроде почерковедческой экспертизы, и всучить в руку обвиняемого дымящийся пистолет – вот он, ирод, вяжите его! Но в этом свидетеле я узрел и самый свой крупный шанс. Волчек, видать, выложил целое состояние на все эти отчеты, озолотил кучу адвокатов – только чтобы получить один и тот же ответ: «Это твой почерк». Этот свидетель полностью подводит его под монастырь. Того, кто сумеет опровергнуть Голдштейна, ему в жизни не сыскать. Все до единого адвокаты в один голос твердили, что круче Голдштейна только тучи.

У меня не было выбора. Если доктор Голдштейн действительно такой хороший свидетель, как надеялась Мириам, то через несколько часов залог Волчека будет отозван, а самого его заключат под стражу. И Эми заплатит за это жизнью. Нужно как-то развалить показания Голдштейна. Если у меня это выйдет, одним выстрелом я убью двух зайцев. Во-первых, получу еще сутки на то, чтобы придумать, как из всей этой поганки выбраться. Во-вторых, русские начнут мне доверять. Если Волчек будет уверен, что я выворачиваюсь наизнанку только чтобы спасти его от тюрьмы и самому потом поднять Бенни на воздух, как и договаривались, то в жизни не заподозрит, что эта самая бомба при первой же возможности окажется под жопой у него самого. Но, как и перед любым разводом, сперва надо было завоевать доверие лоха. У воров на доверии это называется «запудрить мозг».

Мириам стала понемногу сворачивать свой затянувшийся спич.

– И, дамы и господа, если вы сочтете эту достаточно незамысловатую пропозицию соответствующей истине, то вам просто не останется ничего иного, кроме как признать обвиняемого виновным. Мы докажем вам, что он виновен, и вам просто придется осудить его.

Мириам уселась. Присяжные явно утомились.

Подала голос судья Пайк:

– Мистер Флинн, вы выступите со вступительным словом прямо сейчас или же после предъявления доказательств обвинения?

Я медленно поднялся со стула, ответил:

– Ваша честь, присяжным наверняка понадобится какое-то время, чтобы переварить сказанное миз Салливан. Может, дадим им слегка передохнуть, подкрепиться? Перед обращением к жюри мне все равно нужно получить кое-какие инструкции от клиента.

Это моя обычная тактика, и многие защитники ее тоже используют. Всегда предпочитаю переговорить с клиентом сразу после вступительного слова обвинителя. Обычно только тогда защита и может прикинуть, что у обвинения за козыри и как оно собирается ими распорядиться. А при этом стоит еще раз перетереть с обвиняемым – хотя бы для того, чтобы уточнить, все ли сказанное обвинителем соответствует действительности, не сгустил ли он краски. А еще просто хотелось понравиться присяжным. Ведь почти два часа просидели сиднем, внимая речам Мириам! Буду для них спасителем. Для этого надо было просто встать, быстренько произнести что-нибудь пустяковое – и вперед, к кофе с плюшками. Я, видите ли, переживаю, как бы они не остались без перерыва – до чего же я заботливый, чуткий, отзывчивый! Только такого парня слушать и надо.

Мириам сразу просекла мои поползновения разрушить чары, которыми она успела оплести присяжных, и сыграла на опережение:

– Ваша честь, боюсь, что сегодня я была чересчур многословной. Может, вместо короткого перерыва на кофе сразу объявим нормальный, обеденный?

– Всем быть здесь ровно через час, – распорядилась судья Пайк.

Когда зал начал на глазах пустеть, я почувствовал у себя на плече сильную руку. Артурас.

– Поехали наверх, есть разговор.

Времени на разговоры у меня не было. Всего за один час мне предстояло прочесть восемь тыщ страниц, сочинить офигительное вступительное слово и подготовить офигительные же каверзы для перекрестного допроса. Я поерзал на стуле, устраиваясь поудобней, и посмотрел ему прямо в глаза.

– Разговоры потом будем разговаривать. Мне нужно поработать. Твоя помощь тоже понадобится.