На стороне бога - Чингиз Абдуллаев Страница 16

— Пусть крестится, когда ей кажется, — недовольно заметилОлег.

— Не нужно, — попросил Дронго, — ей и так плохо.

— Нам всем плохо, — сказал Шарай, — но мы же не кричим попустякам. И все держат себя в руках.

— Особенно ваш руководитель, — заметил Дронго. — Он всегдатакой уравновешенный?

— Всегда. Я его знаю шесть или семь лет. Он всегдаспокойный, при любой ситуации. Я ему иногда даже завидую.

Дронго вошел в комнату, где горела свеча. Толдина взглянулана него и отвернулась. Вейдеманис, тяжело дыша, последовал за Дронго.

— Может, вам лучше здесь не оставаться? — спросил Эдгар.

— Я буду сидеть тут до утра, — упрямо сказала Толдина. — Этомой долг.

— А почему у вас горит только одна свеча? — спросил Дронго.— Мне сказали, что вам дали три свечи.

— Одна на кухне у Нани, — пояснил Буянов. — Все голодные, иНани с Людмилой пошли туда, чтобы подогреть ужин. Хорошо, что газ еще есть. Атретью свечу мы отдали Отари. Он снова решил рисовать. Считает, что в такойобстановке и в такую погоду лучше рисовать. Заодно он дежурит у постели Гасана.Повар может прийти в себя, и поэтому нужен человек, который постоянно находилсябы около него.

— Это, наверное, придумал Мамука, — усмехнулся Дронго. — Онсчитает, что несчастный повар может всех нас обманывать. Создать себе ложноеалиби, чтобы безнаказанно убивать. Очевидно, он начитался детективных романов.

— Что случилось? — спросил подоспевший Алтынбай, — Ничего, —ответил Дронго. — Просто одной женщине померещилась нечто неприятное. В такуюпогоду рядом с убитой может померещиться все, что угодно.

— Эта ночь никогда не кончится, — прошептал Буянов.

— В этом доме есть еда? — крикнул Алтынбай в коридор. — Хотькакая-нибудь?

— Мы сейчас принесем вам еду! — закричала Нани, услышавшаяего восклицание.

— Может, нам пойти и помочь им? — предложил Шарай.

— Я останусь с Наташей, — твердо сказал Буянов, — мне нехочется есть.

— Если разрешите, я посижу с вами, — попросил Дронго и,обернувшись к Вейдеманису, сказал ему:

— Эдгар, спустись вниз и побудь с остальными. В такойобстановке у любого могут сдать нервы.

Мужчины повернули обратно, а Дронго вместе с Буяновым селина стулья рядом с Толдиной. Она взглянула наконец на Дронго.

— Что вам нужно? — раздраженно спросила она. — Ну, яиспугалась как последняя дура. Нервы совсем сдают. А вы пришли еще и издеваться.

— Нет, — ответил Дронго, — иначе я бы не поднялся. Я понимаюваше состояние.

— Что вообще вы можете понять! — крикнула она. — О чем тутговорить?!

Сережа, дай мне сигареты…

— У меня кончились, — виновато сказал Буянов. — У вас естьсигареты? — спросил он, обращаясь к Дронго.

— Я не курю.

— Извините. Наташа, сейчас я принесу сигареты, — сказалБуянов, поднимаясь со стула и выбегая в коридор.

— Осторожнее! — крикнул Дронго. — Там темно! Когда ониостались одни, Дронго вдруг сказал, обращаясь к Толдиной:

— Не нужно так нервничать. Если вы соберетесь и поможетемне, может, мы и найдем убийцу.

— Как это найдем? — спросила она, взглянув на Дронго. — Онуже давно убежал.

— Убийца в доме, — возразил Дронго, и она вздрогнула.

— Что? Что вы сказали?

— Убийца в доме, — повторил Дронго, — и мы должны его найти.

— Господи! — выдохнула она. — Как вы можете так спокойноговорить?

— Вашу подругу убили, и мы должны понять мотивы убийства.Скажите мне, почему она вдруг так плохо почувствовала себя, попав сюда. Почему?

— Не знаю, — очень тихо ответила Толдина, — я ничего незнаю. Почему вы думаете, что сможете найти убийцу? — Я его все равно найду, —твердо сказал Дронго, и очень нужно, чтобы вы мне помогли. Мы должны наказатьубийцу вашей подруги.

— Наказать, — иронически произнесла она. — Почему высчитаете, что можете казнить и миловать по своему желанию? У вас есть праваБога? Кто вы такой, чтобы судить других людей?

— Нет, — ответил Дронго, — я, конечно, не Бог. Но иногда мнекажется, что я сражаюсь на его стороне.

В комнату вошел Буянов. Он протянул Толдиной одну сигарету испички.

— Больше не нашел, — чуть виновато сказал он. — Все экономят— боятся, что нам придется здесь долго сидеть. Женщины принесли еду. Может, тыхочешь поесть?

— Нет, — ответила она. — Спасибо, мне ничего не нужно.

Буянов вопросительно взглянул на Дронго.

— Мне нужно знать, почему Катя внезапно почувствовала себяплохо, попав в этот дом, — настойчиво сказал Дронго. — Поймите, я должен этознать! Вы можете мне помочь. Почему?

— Я не знаю, — растерянно произнес Буянов. — Когда я приехалсюда, она уже была в таком состоянии. Толдина молча курила сигарету.

— Вы говорили, что у нее были неприятности, когда погиблидвое людей.

Это было не в Душанбе? — спросил Дронго у Буянова.

— Почему в Душанбе? — вдруг уточнила вздрогнувшая Толдина.

— Я не у вас спрашиваю, — строго оборвал ее Дронго, — выведь не хотите мне помогать.

— Трагедия случилась во время съемок в Киргизии, — сказалаТолдина. — Тогда и погибли двое людей. Она все видела… Это было ужасно… Простоужасно.

Люди иногда бывают как звери.

— В каком году?

— Не знаю. Кажется, в девяносто втором. Господи, ну о чем мысейчас говорим?! Разве все это так важно? Разве все это интересно? Кати уже нетна свете, а вы говорите о каких-то глупостях. Вам мало ее смерти, вам еще нужноее опозорить. Как все это гадко! Господи, как гадко и страшно! — Онаразрыдалась.

— Уйдите, — попросил Буянов. — Вы же видите, в каком онасостоянии!

Дронго вышел из комнаты. Приблизился к лестнице и заглянул вкомнату, где лежал Гасан. Повар беспокойно спал, ворочаясь во сне. В углукомнаты сидел художник, который что-то рисовал. Рядом стояла его жена. Дронгоневольно залюбовался Людмилой. Она была высокого роста, стройная и красивая, еедлинная тень падала на стену, вырастая до потолка. При одной горевшей свече вэтой картине было нечто библейское. Он подумал, что Отари прав, рисуя именнопри подобном свете и в такую ночь.

— Как наш больной? — спросил Дронго.