Дефиле озорных толстушек - Елена Логунова Страница 16

Стоило Пятаку так подумать, как наступила запоздалая реакция: доморощенного киллера бросило в жар, потом затрясло в ознобе, и, выстукивая зубами головокружительный ритм испанского танца фанданго, Пятак на ватно-марлевых ногах побрел к ближайшей лавочке.

Нормальный наемный убийца на его месте поспешил бы убраться с места преступления, но Пятак осваивал азы мастерства по скверным отечественным детективам и зачетов по теории и практике киллерского дела не сдавал. Он плотно угнездился на скамейке, дождался, пока пройдет нервная дрожь, потом вынул из кармана уютный клетчатый платок, сопоставимый по размерам со скатертью на столике летнего кафе, и тщательно вытер взмокшую физиономию. Покончив с этой гигиенической поцедурой, Пятак погрузил в скомканный платок розовый поросячий нос и деликатно, без хрюканья, высморкался. Вынув рыльце из влажной мятой тряпицы, он обмер: прямо перед ним, заложив руки за спину и перекатываясь, как кресло-качалка, с носков на пятки, стояла невысокая полненькая девушка, похожая на раскормленного кролика.

У девицы были круглые щеки, подпирающие слегка раскосые глаза, и похожие на заячьи уши хвосты из гладких черных волос. Будь на ней меховая парка и расшитые бисером унты, барышня могла бы олицетворять собой Юность Чукотки. Пятак машинально огляделся, подсознательно рассчитывая увидеть поблизости собаку лайку или белого медвежонка Умку.

– Ну?! – враждебно произнесла Юность Чукотки и засопела, набирая в легкие побольше воздуха и выпячивая грудь, обтянутую белой майкой с надписью «Дети России против наркотиков».

Пятак сразу понял, как туго приходится наркотикам, против которых ополчились все дети России – от Белого моря до Черного. Не понял он другого: отчего именно его скромная персона вызвала недобрый интерес у политически грамотной девушки? Ни в фас, ни в профиль Пятак не походил на самокрутку с «травкой».

– А? – вякнул он, вновь начиная стучать зубами при мысли о том, что ориентированное на борьбу с социально опасными явлениями дитя России с редкой проницательностью угадало в нем преступный элемент.

– Долго сидеть будете? – неприязненно спросила девушка.

«Лет двадцать!» – подумал испуганный Пятак.

В одно короткое мгновение он успел мысленно поставить жирный крест на своей едва начавшейся киллерской карьере и вольной жизни вообще, но тут дитя России добавило:

– Неужто неясно, что я так не дотянусь?

Взгляд раскосых глаз устремился за спину Пятака. Он скривил шею, обернулся и увидел позади лавочки доску объявлений.

– Вы уж или встаньте, или подвиньтесь! – велела девушка и вывела из-за спины руки, занятые бутылочкой с клеем и пачкой квадратных бумажек с лохмато надрезанными краями.

Пятак так энергично скользнул задом по деревянному брусу скамьи, что его штаны едва не задымились.

– Спасибо! – буркнула девушка, некультурно залезая ногами на лавочку.

– Уф-ф! – облегченно выдохнул Пятак, наблюдая, как предприимчивое дитя России ловко марает фанерный щит клеем и одну за другой шлепает на разводы рекламные бумажки.

– Живете тут? – сменив гнев на милость, понтересовалось дитя, тряхнув антрацитовыми хвостиками в сторону подъезда.

Пятак снова испугался, но следующая фраза собеседницы его успокоила.

– Хороший дом, с классными квартирами! – сообщила девица. – Директор нашей риелторской конторы обещал премию менеджеру, кто найдет здесь вариант. Есть покупатели.

Пятак насторожил ушки. Его киллерский покровитель вновь широко взмахнул крылами и навеял подопечному перспективную мысль.

– Вы в риелторской фирме работаете? – повторил он. – Отлично! Вы-то мне и нужны!

Пришел черед девушки опасливо коситься на незнакомца.

– Зачем это? – с подозрением спросила она.

В принципе Пятак мог бы честно ответить: «Затем, что мне как киллеру нужен информатор, который побродит вокруг дома и послушает разговоры взволнованных жильцов об убийстве», но сказал немного иначе:

– Нужен симпатичный, коммуникабельный человечек – справочки навести, – и талантливо соврал: – Я как раз покупаю квартиру в этом доме, уже договорился с продавцом, условился завтра задаток принести, а в последний момент спохватился, что не удосужился разузнать, что за люди будут моими соседями по подъезду. – Он облизнул губы и мудро добавил, взглянув на надпись, украшающую майку девушки: – Не хотелось бы, знаете, жить рядом с наркоманами!

Симпатичное и коммуникабельное дитя России, польщенное комплиментом, благосклонно приняло деловое предложение коварного Пятака. Девушка, представившаяся Юлей, пообещала навести справочки о криминогенной обстановке в доме, за что Пятак заплатил ей авансом двести рублей. Своих контактов он барышне не оставил, зато записал номер ее домашнего телефона, после чего церемонно откланялся и ушел, чрезвычайно довольный собой.

Уже подходя к остановке, Пятак увидел «Скорую», которая с воем влетела в ведущий к дому проезд, и на всякий случай поспешил сесть в первый попавшийся троллейбус. Появление на сцене «неотложки» заставило его заволноваться: что, если жертва осталась жива? Тогда придется продолжить охоту.

Пятак посмотрел на часы и решил, что свяжется со своим информатором часа через полтора-два. Этого времени общительной девице наверняка хватит, чтобы узнать подробности кровавой драмы в двадцать первой квартире.

Потирая руки, я вышла из комнаты и направилась в кухню, чтобы чем-нибудь подкрепиться перед ночным набегом на «Райский птах», но вынуждена была притормозить в коридоре.

– Ой, дядя Боря, спасибо вам! – На пороге кухни расшаркивалась с папулей щедро одаренная Трошкина.

Большой росистый пучок петрушки она держала торчком, как букет, а связку чесночных головок надела на шею, как ожерелье. В сочетании с очередным посконно-сермяжным сарафаном это придавало ей вид деревенской знахарки. Картину слегка портил брусок соевого сыра в вакуумной упаковке, который Трошкина пристроила на сгиб локтя. Впрочем, если сильно прищуриться, бледно-желтый кирпич мог сойти за хворого младенца, отданного знахарке на исцеление.

– Индюшечка, детка, помоги Аллочке донести продукты, – попросил меня папуля.

– А что нести? – Я огляделась и с готовностью приняла в объятия трехлитровую банку с вишневым компотом.

Приготовленный папулей по экспериментальному рецепту, этот компот больше походил на сироп и не пришелся по вкусу членам нашей семьи. Чтобы добро не пропадало, папуля щедро поливал приторной вишневкой вареники, блины и пироги. Мне эта фруктово-ягодная добавка очень надоела, поэтому я сказала:

– С удовольствием помогу тебе, Аллочка! – и без промедления понесла банку на лестницу.

– Дядя Боря посоветовал мне добавить в черные бобы тертый соевый сыр с чесноком, – оживленно поведала мне Трошкина по пути на ее пятый этаж. – Он сказал, так будет гораздо вкуснее, чем просто с маслом и зеленью. Ты как думаешь?