Как загасить звезду - Ольга Играева Страница 16

Алина никогда не бурчала. «Может, я не семи пядей во лбу. Но мне в это почему-то лезть не хочется», — думала она. Она уже жалела, что наорала на Абдулова, узнав о смерти Олега, тогда, в его кабинете. Толку от ее истерики никакого, а отношения с Аркадием будут испорчены. А ей сейчас портить с ним отношения никакого резона нет. Алина чувствовала себя одинокой, незащищенной, несчастной и никому не нужной. Хотелось припасть к какой-нибудь широкой мужской спине и затихнуть, забыть обо всех проблемах — пусть мужик о них догадается и все до единой решит вместо нее без ее участия. С родителями она разругалась давно — из-за того, что по примеру Олега бросила институт. Из-за того, что и сам Олег им не нравился, а она своевольничала, не слушала их и продолжала с ним встречаться. Долгов у нее было выше крыши — не умела жить по средствам, никак не получалось… Не могла отказать себе ни в чем — тоннами скупала кремы, гели для душа, лосьоны для тела, пены для ванн, тоники, туалетную воду, духи… Посещала самые престижные салоны красоты и самые модные спортклубы. Как ни старалась покупать шмотки подешевле, ничего не получалось — ей нравились (ну почему так?) только изделия известных европейских модельеров. А уж в ювелирный ее просто нельзя было пускать — там у нее глаза начинали разбегаться, руки сами лезли в сумку за кошельком, она впадала в какой-то необъяснимый раж. Обожала изящное белье… И каждую — немаленькую — свою зарплату ей тут же приходилось раздавать кредиторам. И снова брать в долг, и конца этому не было видно.

Как бы она была благодарна тому, кто решит ее проблемы! И остаться просто женщиной, которую холят и лелеют и ничего не заставляют делать. Не заставляют каждый день ездить на работу, ругаться с администраторами и монтажерами, покрикивать на операторов, следить за тем, чтобы осветитель не напился, и прочая и прочая. Все последние дни на глаза то и дело наворачивались слезы. Она понимала, что надо взять себя в руки, что весь этот упадок духа — явление временное и для нее, кстати, нехарактерное. От своих предков-простолюдинов подмосковная девочка унаследовала большую жизнестойкость — жизнестойкость сорной травы, которую не вытопчешь и не изничтожишь.

…А Олег все рассказывал. Перевернув ее с живота на спину, он пальцами аккуратно отводил пряди с ее щек и повествовал: «А знаешь, Линка, что наш Абдулов продает втихаря эфир, а Кечин об этом ничего не знает? Ты думаешь, случайно в последнем «Вызове времени» появился этот Беспанов, который «Продукт Беспанова»? С одной стороны, ничего странного, что появился. Все-таки не последний человек в российском бизнесе, хотя и далеко не первый… А с другой — зачем телезрителям на его морду уголовника любоваться? Тем более что никто его не знает. Никто им не интересуется, и ничего интересного (кроме истории собственных мошенничеств, о которых он ни за что рассказывать не будет) он поведать не может. У него на роже написаны его семь классов. Но очень хотелось «продукту Беспанова» в ящике покрасоваться, высунуться из тени, маме своей потрафить… Потом Кечин нашему скандал закатил — как, мол, ты до такого додумался? Кто такой этот Беспанов, чтобы его давать после интервью премьер-министра? А Абдулов большие глаза сделал и давай гнать — да это ошибка монтажера, я его завтра же уволю, а что касается Беспанова, то я думал, зрителям будет интересно, этот Беспанов в последние месяцы фантастическую экспансию осуществил… Вот именно, только интересно, откуда у него бабки на эту «фантастическую экспансию»? Представляешь, Кечин ему поверил, что это обыкновенная накладка… А тот, помнишь, тощенький председатель биржи — ему самому лет двадцать пять, а он в передаче Абдулова весь мир учил, как бизнес делать, взывал к президенту: «Господин президент, разгоните свою администрацию! Увольте свое правительство!» и что-то в этом роде. Как ты думаешь, это задаром? И зачем Абдулов так рискует? Ведь можно пригласить и ньюсмейкера и все равно с него баксы содрать — и ни одна собака не придерется…» Алина ничего тогда Олегу не ответила. Когда они оказывались вот так — грудь в грудь, глаза в глаза, она ничего не могла соображать…

Надежда вернулась в управление вечером, когда Костов уже собрался домой. Но, увидев ее, сосредоточенную, старательную, очень серьезную, он сразу понял — уход домой откладывается. От Надежды отвязаться невозможно. Он стянул свою любимую кожаную куртку и сел опять за стол, дожидаясь отчета Надежды. Та достала блокнот и начала бубнить, перечисляя, с кем ей удалось поговорить.

— Оставь, говори толком — в сухом остатке, — деликатно кашлянув, направил ее в нужное русло Костов.

— Из бесед с сотрудниками телеканала вырисовываются три возможные версии происшедшего. (Костов вздохнул, он уже пожалел, что послал ее в «Останкино», у такой ретивой девицы версии будут множиться с каждым днем.) Во-первых, любовная линия. Хотя Абдулов отрицает, все свидетельствует в пользу того, что у них с Соховой роман. Лосский, как бывший любовник Соховой, им мешал… В пользу этой версии говорит и та перепалка, которую устроили перед лифтом Лосский и Сохова около полвторого ночи. Кстати, Абдулов и Сохова, если верить их словам, были последними, кто видел Лосского живым.

— Но они не были ни женаты, ни обручены, ни помолвлены… Никаких обязательств по отношению друг к другу. Зачем Лосского убивать? Сегодня молодые расстаются без проблем. Что за средневековые страсти, можешь объяснить?

— Ну, — Надежда наморщила лоб, — если предположить, что Лосский не хотел отпускать Сохову, грозил каким-нибудь компроматом ей или Абдулову… Скажем, угрожал тем, что все расскажет генеральному директору телеканала Кечину — а тот, как я узнала, у них большой ревнитель нравственности. Для Абдулова это могло плохо кончиться. Кечин за связь с подчиненной, к тому же такой молоденькой, мог Абдулова и уволить. Иначе зачем Абдулов, например, врет?

— Слабовато для убийства, — констатировал Костов. — Ну, уволит Кечин Абдулова — тот на любом канале себе работу в секунду найдет. Продолжай.

— Вторая версия: происки конкурентов. Как мне рассказали, некоторое время назад с Абдуловым работал некий Гогуа, который в конце концов порвал с ним и увел часть команды на другой канал. Там у него начались трудности, и сегодня, чтобы поправить свое положение, он старается выведать идею нового проекта Абдулова, который тот держит в большом секрете.

— И каким же образом, убив Лосского, они могли прознать детали этого сногсшибательного проекта? Легче уж кого-нибудь из команды Абдулова подкупить. Или еще проще — подкупить уборщицу или слесаря, чтобы помогли снять отпечаток ключа от сейфа Абдулова. Убийство — какое-то неадекватное средство, не ведет к цели, — покачал с сомнением головой Костов.

— Ну, не знаю, — расстроилась Надежда.

— А как конкуренты могли сбросить Лосского с балкона?

— Это как раз просто. В принципе, это мог быть кто-то из гостей — так сказать, тайный шпион Гогуа. Но я установила, что после Соховой и Абдулова, которые расстались с Лосским, когда тот был еще живой — если мы им верим, — так вот после них из квартиры никто не выходил. Значит, убийца или убийцы могли подняться на лифте, увидеть Лосского одного на балкончике у черного хода — и… А потом так же на лифте спуститься. И никто их не видел.