Игры с Шакалом - Барбара Вуд Страница 16

Получив письмо от сестры, я через несколько часов была на борту самолета компании «Алиталия», взявшего курс на Каир. По крайней мере, я тешила себя тем, что знаю, где сестра и скоро получу ответы на все вопросы. Именно поэтому я не стала звонить из Рима доктору Келлерману, решив сделать это после встречи с Аделью, тогда хотя бы можно будет сообщить ему дату своего возвращения. Однако в моей бедной голове засел страх, что Адель снова ускользнет. Перспектива остаться в Египте одной пугала меня еще больше, чем краткое пребывание в Риме.

Осушив до дна третий «бурбон» с водой, я мысленно оценила создавшееся положение. Немного утешало то обстоятельство, что Ахмед Рашид не знал о моем отъезде — на этот счет у меня не было никаких сомнений. Я почувствовала себя спокойнее после того, как оказалась недосягаемой для этого загадочного человека, присутствие которого заставляло меня нервничать. Я приободрилась еще больше, когда Джон Тредвелл, прочитав послание Адели, настоял на том, чтобы лететь вместе со мной. Если Джон что-то вбил себе в голову, отговаривать его было бесполезно. Уже давно ни один мужчина не выказывал своих чувств ко мне, и меня это тронуло. Сказать сейчас, что я влюбилась Джона Тредвелла, было бы преждевременно, потому что при сложившихся обстоятельствах я могла думать лишь об Адели и ее проклятом шакале. Однако я понимала, что, встреться мы с шакалом при других обстоятельствах, это бы непременно произошло. Его присутствие вселяло уверенность. Мне было легче собраться с мыслями, прикинуть свои финансовые возможности и даже подумать о том, как поступить, если не удастся найти Адель.

— Вполне возможно, она хочет, чтобы вы бегали за ней по всему свету, — сказал Джон.

Я кивнула и увидела свое отражение в иллюминаторе. Наш самолет приземлится в Египте в три часа ночи.

— Джон, нехорошо вот так бросать работу.

Он взял меня за руку и сказал:

— Такое и раньше случалось. Я останусь с вами, пока не найдем Адель. Я прежде не бывал в Египте, но думаю, это не то место, где молодая женщина может путешествовать в одиночку. Говорят, в Каире полно темных личностей.

Вспомнив Ахмеда Рашида, я снова кивнула. Я решила не рассказывать о нем Джону. К чему еще больше осложнять и без того запутанную ситуацию?

Наше прибытие разбудило Каирский международный аэропорт, расположенный в пустыне на расстоянии пятнадцати километров от города. Джон и я оказались единственными пассажирами, вышедшими из самолета. Арабы в униформах, любезно улыбаясь, оформляли наши документы, пока мы проходили таможню, визовый и медицинский контроль. После многочисленных пожеланий доброго пути и приветствий на арабском и ломаном английском мы прошли в аэровокзал. Затем без труда нашли такси.

Улыбающийся араб взял наши чемоданы и пригласил сесть в маленькую машину, салон которой был украшен цветами, бумажными птичками и цветными бусами.

— В гостиницу «Шепард», пожалуйста, — сказал Джон, и машина тронулась.

Хотя в этот час дороги были пустынны, наша поездка оказалась такой же ужасной, как если бы мы мчались со скоростью ста миль в час по автомагистрали Харбор [18]. Водитель гнал на предельной скорости, и я с тревогой подумала, что здесь они, возможно, все такие и в Каире мне придется соблюдать крайнюю осторожность.

Было темно хоть глаз выколи, поэтому из окна такси город рассмотреть не удалось. Наконец мы добрались до центральной части города, сделали круг у большой площади, освещенной оранжевым светом редких уличных фонарей, и проехали мимо высокого здания. Водитель указал на него рукой и сказал: «Хилтон», полагая, что это должно произвести на нас впечатление. Миновав два квартала, остановились напротив гостиницы «Шепард».

Несмотря на усталость, я быстро выскочила из машины, взбежала вверх по лестнице, открыла тяжелые застекленные двери и направилась прямо к столу дежурного администратора, немного напугав дремавшего клерка. Сначала он что-то сказал на арабском, затем широко улыбнулся и произнес на английском:

— Добро пожаловать в Каир.

Я попыталась изобразить подобие улыбки и спросила:

— Скажите, в каком номере остановилась Адель Харрис? Она американка. Адель… Харрис…

— Сейчас, мадам. — Он открыл большую книгу на последней странице и начал водить пальцем вниз по строчкам — Пожалуйста, повторите имя.

— Харрис. Х-а-р-р-и-с. Адель Харрис.

Указательный палец пополз вниз, потом вверх и снова вниз. Тут я заметила, что араб сдвинул брови и улыбка исчезла с его лица. Его ответ сразил меня словно удар кинжала:

— Извините, мадам, но в нашей гостинице с таким именем никто не проживает.

— Видите ли… — Я пыталась взять себя в руки. — Она остановилась в этой гостинице. Она мне прислала письмо. Взгляните… — Я достала из сумочки письмо и, словно уличая дежурного во лжи, подвинула его к нему. — Видите? Это ведь ваш фирменный бланк.

— Да. — Он внимательно рассматривал конверт. — Но там, где она написала свое имя, не указан номер комнаты. — Он ткнул пальцем в обратный адрес. — Она не сообщила вам, в каком номере проживает.

— А не могла она выехать?

— Я проверю, мадам.

Похоже, прошла целая вечность. Где-то позади меня тикали часы, послышался звук шагов. Ко мне подошел Джон, а я с тревогой ждала, гипнотизируя регистрационный журнал. Дежурный с сочувствием в голосе сообщил: