Смерть экс-любовника - Харли Джейн Козак Страница 16

Резиденция в Пасадене, которую Джо и Эллиот называли домом, была так основательна, что у нее имелось имя: Соломон-хаус. Фотографии таких домов встречаются на страницах «Архитектурного дайджеста», и, глядя на них, гадаешь, какие люди там живут. Даже Джо до переезда сюда недоумевала по этому поводу.

Известный нам ответ таков: персона, одержимая архитектурой, и некто, согласный пересмотреть свой образ жизни, чтобы ужиться с этой персоной. Джо внесла первый взнос за дом, а одержимым был Эллиот. Он изучал модернистское движение 1920-х годов, желая жить в этом доме так, как предполагал архитектор Рольф Соломон. Что случится с Соломон-хаусом, если последует развод? Несомненно, Эллиот будет сражаться за него, как другие мужчины сражаются за детей. Несомненно, Джо покинет его. Когда-нибудь. Сейчас она скорее подожжет сей памятник архитектуры.

«БМВ» Эллиота не было видно, но впереди меня на подъездной дорожке стоял джип.

Я покинула «мерседес», а из джипа вышли мужчина и женщина. Мы синхронно хлопнули дверцами. У мужчины в руках была камера, и он тут же начал снимать. Прежде чем я придумала, как надо поступить, ко мне поспешила женщина.

– Привет! Мисс Рафферти?

Ужасно удившись тому, что меня приняли за Джо со столь близкого расстояния, я машинально спросила:

– Что?

Мужчина, вероятно, принял мой вопрос за согласие и продолжил съемку.

– Мы сожалеем о вашей потере, – сказала женщина; в ее голосе не была и следа печали. – Можете рассказать нам, как вы узнали, что Дэвид Зетракис убит?

– Вы кто? – спросила я, но вопрос был глупым. Кем она еще могла быть?

– Полиция допрашивала вас? Вы являетесь подозреваемой?

Я пришла в чувство и рявкнула:

– Убирайтесь отсюда!

Они не сдвинулись с места. Камера приблизилась, и мне захотелось лягнуть этого парня, но я ограничилась тем, что закрыла объектив рукой. Это был рефлекторный жест. Я не напрасно смотрела новостные репортажи, где знаменитости и обвиняемые поступают именно так. Кроме того, я приобрела новое понимание особого лос-анджелесского времяпрепровождения – фотоатак. Подавляя свои чувства, я побежала к входной двери, нашла нужный ключ, открыла ее и захлопнула за собой.

Дом был холодным, построенным большей частью из бетона и стали, с деревянными вкраплениями. Он был пуст, как картинная галерея. В центре гостиной стояла ненаряженная елка. Она была обнажена не потому, что после Рождества с нее сняли все игрушки, просто Рольф Соломон не одобрял украшений и, соответственно, Эллиот Хоровиц тоже. Если уж на то пошло, то Эллиот не верил в Рождество. Минувшее он провел в Вегасе, в деловой поездке. Деревце было свидетельством сентиментального отношения Джо к обычаям, но выглядело одиноким и ненужным. Однако елка была живой, и это воспринималось как существенный прогресс – на их первое Рождество в Соломон-хаусе Эллиот принес «елку», сделанную из железа.

Я тяжело дышала от пробежки до двери дома – занятия спортом или фитнесом не по мне – и гнева, гадая, как долго все это будет продолжаться.

Может, в том, что меня приняли за Джо, не было ничего особенно странного. Мы обе высокие, но вовсе не похожи – просто репортеры не знали, как она выглядит. Джо была звездой только для тех, кто помнил ее роли – в основном ее последнюю работу на телевидении – «Девушка с пистолетом», а также для старых поклонников «Под конец дня». Большая часть человечества не была знакома с ее творчеством. Даже те, кто смотрел вчера выпуски новостей, не узнали бы ее этим утром – таким разительным был контраст между Джо, упакованной как куколка, и Джо в действительности. Она обладала способностью хамелеона менять облик: для того чтобы из обычной Джо стать Джо гламурной, а потом претерпеть обратное превращение, ей было достаточно поменять помаду и воспользоваться компактной пудрой.

Я подошла к окну, стараясь держаться в тени. Парочка все еще ошивалась на подъездной дорожке.

Где будет жить Джо, пока не уляжется вся эта суматоха? Я могла бы спрятаться в любой дыре, имея при себе принадлежности для рисования. Но Джо от одиночества станет очень раздражительной. Я задумалась над тем, где она могла бы устроиться с комфортом.

Соломон-хаус был совершенно неуютным – от этой обстановки бросало в дрожь. Например, здесь не было книг. Встроенные книжные шкафы пустовали, разве что где-нибудь стояла случайная ваза. Никаких цветов. Кошмар.

Ощущение пустоты складывалось потому, что Соломон-хаус изобиловал шкафами и ящиками; я нашла зарядное устройство для сотового телефона в ящике на кухне, большую сумку в шкафу в гостиной, сумочку и одежду Джо в шкафу в спальне, набитом снаряжением для серфинга. Поставив телефон заряжаться, чтобы вдохнуть в него немного жизни перед уходом, я позвонила Саймону.

– Привет, красавица! – отозвался он. – Чем занимаешься?

– Прячусь от репортеров.

– Что ты натворила?

– Не бойся, ничего. Они принимают меня за Джо.

Наступила пауза, и я поняла, что Саймон обдумывает ответ.

– Почему они так считают?

– Да кто их знает! – На самом деле я могла объяснить такой феномен, но решила не делать этого. – Я звоню на случай, если ты попытаешься со мной связаться. Потому что у меня сейчас телефон Джо, а у нее мой.

– По какой причине?

– Все так сложно, – ответила я. – Послушай, я должна идти. Время – деньги. – И, выдав этот афоризм, я поскорее отключилась.

Он зазвонил опять, но я проигнорировала это обстоятельство. Вовсе не обязательно, что это был Саймон, верно? Звонить мог кто угодно.

У меня была одна проблема: с настойчивостью, граничащей с эксцентричностью, Саймон требовал регулярного телефонного контакта. Я хотела познакомить его с обстоятельствами дела, но если он собирается волноваться по поводу каждого непредвиденного случая, то не лучше ли оставить его в неведении? Именно так и следует поступить. Хотя Саймон вряд ли согласился бы с таким решением.

Джо сказала, чтобы я особо не заморачивалась: взяла только ее кроссовки, айпод и сумочки, но я упаковала одежду на два дня и еще всякую всячину, в том числе фотографию ее семьи в рамке, висевшую на внутренней стороне дверцы шкафа. Я представила себе, как ее братья расправляются с репортерами несколькими удачными сериями кулачных ударов. Или выстрелами. И ее сестры тоже. Одному Богу известно, что они могут устроить Эллиоту! Если верить историям, которые я слышала о клане Рафферти, ему лучше держаться подальше от Среднего Запада. А возможно, следует покинуть страну.

Я взяла сорок восемь долларов из свиньи-копилки, чтобы оплатить штрафную квитанцию, которую нашла у Джо в кармане. Незачем давать повод к тому, чтобы ее машину на год конфисковали. Или как там поступают с нарушителями? Я снова посмотрела на улицу, на этот раз из окна спальни. Хорошая новость: джип исчез. Плохая новость: к входной двери направлялся Эллиот.