Колесо тьмы - Линкольн Чайлд Страница 16

Роджеру Майлзу, круизному директору-распорядителю на лайнере «Британия», надлежало принять одно из первых и самых важных решений в этом путешествии. Перед ним стоял вопрос: за каким столом обедать в этот вечер? Данный вопрос всегда был очень больным, а сейчас он стал тем более щекотливым, что это был первый вечер первого рейса крупнейшего в мире океанского лайнера.

В самом деле, вопрос непростой.

Работа Майлза состояла не только в том, чтобы знать имена и потребности всех пассажиров, но и общаться с ними. Постоянно. Его отсутствие за чьим-то столом даст пассажирам понять, что не особо их и ценят.

А это было совсем не так.

Но с другой стороны, что делать, если в списке пассажиров почти три тысячи имен, распределенных по восьми ресторанным залам и трем классам?

Первым делом Майлз определился по поводу ресторана: это будет «Оскар», обеденный зал которого оформили в кинематографическом духе. То было эффектное помещение в стиле ар-деко, одна его стена представляла собой сплошной экран из венецианского хрусталя с водопадом позади, и вся эта конструкция еще подсвечивалась изнутри. Тут присутствовал искусственно созданный «белый шум» в виде шепота волн, создающий любопытный эффект мнимого понижения уровня прочего шума. Две другие стены были отделаны настоящим листовым золотом, а последняя представляла собой сплошное окно, выходящее в черноту океана. Не самый большой ресторан на судне — самым большим был «Королевский герб» с его роскошными тремя уровнями, — но самый щегольской по части декора.

Да, пусть это будет «Оскар». И естественно, пассажиры второго класса. Пассажиров первого класса следовало избегать любой ценой; обычно это были кретины, которые вне зависимости от размеров своего состояния не умели скрыть варварской привычки обедать раньше семи.

Следующим шел вопрос стола. Это, конечно, должен быть так называемый официальный стол — большой, за которым гости могли бы по-прежнему наблюдать старомодную традицию заблаговременного распределения мест, в результате чего за трапезой все окажутся перемешаны с незнакомцами, как в былые славные дни океанских лайнеров. Конечно же, официальные костюмы. Для большинства это означало просто черный галстук, но Майлз, очень щепетильный насчет подобных вещей, всегда надевал белый смокинг.

Далее, ему придется самому отобрать гостей за свой столик. Как человек разборчивый, он имел много личных — по общему признанию, порочных — предрассудков. Список тех, с кем Майлз не желал иметь дел, был длинным. Возглавляли его во множестве генеральные директора и председатели правлений, а также все, кто так или иначе связан с фондовой биржей, ну и, конечно, техасцы, толстяки, дантисты и хирурги. Майлз предпочитал иной список, в который входили актрисы, титулованные аристократы, богатые наследницы, гости телевизионных ток-шоу, стюарды авиалиний, гангстеры и те, кого он называл «таинственными личностями», — люди, не поддающиеся точному определению, с интригующей деталью в облике, очень богатые, что называется, экстра-класса.

После многочасового тасования имен пассажиров директор-распорядитель составил список людей, которых счел блистательной компанией для премьерного обеда. Разумеется, он будет комплектовать для себя стол на каждый вечер путешествия, но этот первый вечер — особенный. Этот обед должен запомниться. Образец изысканного времяпрепровождения и развлечения. А Майлз всегда нуждался в развлечениях, когда находился в рейсе, потому что — и это один из величайших его секретов — он так и не научился плавать и смертельно боялся открытого моря.

И потому-то в зале «Оскара», отделанном листовым золотом, он появился с трепетом предвкушения, одетый в тысячедолларовый смокинг от «Хики-Фримен», приобретенный специально для этого путешествия. Директор круиза нарочно задержался в дверях, дабы взгляды всех присутствующих упали на его импозантную фигуру, облаченную в безупречно сшитый костюм, милостиво улыбнулся и направился к главному официальному столу.

По мере прибытия гостей он любезно рассаживал их, с непременным рукопожатием, сердечными словами, подчеркнуто обходительно и церемонно. Последними прибыли две те самые «таинственные личности»: джентльмен по имени Алоизий Пендергаст и его «воспитанница»; это определение в сознании Майлза ассоциировалось с подборкой очаровательно-непристойных образов. Досье Пендергаста заинтересовало директора, потому что было начисто лишено информации, но этот парень ухитрился в последнюю минуту купить билет в тюдоровские покои — один из двойных люксов в кормовой части — за пятьдесят тысяч долларов. И это несмотря на то, что рейс был полностью распродан за месяцы вперед. Мало того, этот тип отсрочил отплытие почти на полчаса. Как ему это удалось?