Заповедь Варяга - Евгений Сухов Страница 16

ВАРЯГ, О ТЕБЕ ПИШУТ В ГАЗЕТАХ

Нестеренко навестил Варяга под вечер. Владислав держался спокойно, он как будто бы даже поправился со дня их последней встречи.

— А ты герой, Владислав! — дружелюбно заметил Егор Сергеевич. — О тебе сейчас пишут едва ли не все газеты Америки. О такой популярности мечтают все звезды Голливуда.

— Я не страдаю звездной болезнью, Егор Сергеевич, я даже не читаю этих газет, — пожал плечами Варяг.

— Отчего? — искренне удивился академик. Владислав снова пожал плечами:

— Они мне просто неинтересны.

Нестеренко понимающе кивнул. Конечно же, Варяг прав, невозможно найти вора в законе, который стремился бы к популярности. Владислав был одет в дорогую рубашку с открытым воротом и в стильные джинсы. В этой одежде он совсем не походил на арестанта. Такая респектабельная внешность вполне подошла бы преуспевающему бизнесмену, который решил запереть себя в четырех стенах, спасая остаток вечера от телефонных звонков. Егор Сергеевич сделался неожиданно серьезным:

— Может, это и хорошо, что ты не читаешь прессы. О тебе во всех изданиях идет такая трескотня, что просто диву даешься! В одночасье тебя записали в агенты всех существующих спецслужб, начиная с ФСБ и заканчивая «Моссадом». Но главная новость совсем не эта. — Нестеренко выдержал паузу и, разглядев в глазах Варяга нетерпение, с улыбкой произнес:

— Недели через две ты вылетаешь в Россию.

— Вот как… Почему же тогда все молчат? Кто еще знает об этом?

— Об этом знают начальник тюрьмы и еще два человека. Ты улетаешь тайно, мой мальчик. Об этом позаботилось ФБР, так что лишняя шумиха вокруг твоего имени совсем ни к чему.

— Очень хорошая новость, — одобрил Варяг.

— Это еще не все, — хитро улыбнувшись, продолжал старик. — Скорее всего, тебя послезавтра освободят под залог. Он будет составлять миллион долларов.

— Немало!

— За тебя мы могли бы дать и побольше. Так что не наделай глупостей…

— Было разбирательство, комиссия сочла, что я защищался, — заметил Владислав, имея в виду свою драку с Томом.

Егор Сергеевич хмыкнул:

— Об этом я знаю. Иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Но хочу заметить, не часто они оправдывают русских. Скорее всего, побоялись журналистов. В связи с этим у меня к тебе есть еще просьба.

Варяг насторожился:

— Какая?

— Как только тебя выпустят под залог, ты не должен исчезать. И в Россию обязан отбыть под охраной, такова цена твоего временного освобождения. Я дал слово. Человек, который провернул для тебя это дело, очень рискует. Он еще не однажды может нам пригодиться. Таких людей, как известно, нужно беречь, — объяснил Нестеренко.

Варяг на несколько секунд задумался, а потом с заметной тоской в голосе проговорил:

— Хорошо… Хотя сделать это мне будет очень нелегко.

— Я это знаю, — согласился Нестеренко. Егор Сергеевич уже хотел было положить трубку, когда вдруг услышал возглас Варяга:

— Егор Сергеевич!

— Слушаю тебя, Владислав.

— Они знают обо мне все. Меня кто-то выдал. Скорее всего стукач присутствовал на последнем сходняке. Я должен достать его!

— Я тебя понимаю, Владислав, — спокойно проговорил Нестеренко. — Убежден, что он сейчас находится в России… У нас еще будет время поговорить об этом.

Егор Сергеевич кивнул на прощание седой головой и положил телефонную трубку.

* * *

Светлана очень скучала по Владиславу. Когда становилось особенно тоскливо, она брала на руки пятилетнего Олега и качала его, словно грудного.

Дом, в котором она проживала, был большой, но неуютный. Ей порой казалось, что в каждой комнате ее ожидает по гангстеру с ножом в руках. Тогда она спускала с цепи трех огромных сенбернаров и всюду включала свет. В последние две недели одиночество сделалось особенно болезненным, и, спасаясь от него, она частенько выходила в городской парк прогуляться, чтобы хоть чем-то занять время.

По— настоящему в безопасности она чувствовала себя на многолюдных улицах Торонто, где раздавался смех беспечно веселой молодежи и беззаботно, не спеша, прохаживались старики.

Светлана полюбила Торонто. Особенно красивыми здесь были парки, которые больше напоминали ухоженные сады, а белки были настолько доверчивы, что прыгали даже на раскрытую ладонь.

Олег, взобравшись на кучу песка, с интересом лепил замок с многочисленными ходами-переходами. Весь его вид говорил о том, что нет на свете более важного занятия. Света знала, что если дать ему волю, так он, уподобившись кроту, выроет такую нору, из которой его придется выдергивать, словно морковку.

— Какое счастье иметь такого малыша, — услышала Светлана совсем рядом мужской голос.

Света нахмурилась. О предупреждении Нестеренко забывать не стоило.

К тому же уличное знакомство — это не ее стиль.

Однако взглянув на приветливое лицо незнакомца, она отринула подозрительность — перед ней был самый обыкновенный молодой человек лет тридцати, весьма приятной наружности, с любезной и очень располагающей улыбкой.

Его можно было бы назвать даже красивым, если бы не огромная черная родинка на правой щеке. Он напоминал богатого скучающего бездельника, заблудившегося в обществе молодых мам. Весь его вид источал благодушие, и он созерцал окружающее пространство едва ли не с детской непосредственностью, как будто все увиденное доставляло ему нескончаемую радость. Ребячество, застывшее на его лице, выглядело очень подкупающе, и Светлана попыталась ответить незнакомцу такой же добродушной улыбкой:

— Конечно, счастье.

— Он у вас шалун, как и всякий мальчишка.

— Очевидно, это наследственный недостаток. Его папа до сих пор не может изжить такой же, — вскользь прокомментировала Светлана.

— Вы мне позволите присесть? — мягко поинтересовался незнакомец.

— Пожалуйста, — чуть пожала плечом Светлана, — это ведь не частная собственность.