Неизвестный венецианец - Донна Леон Страница 16

— Я тебе хотела рассказать, что у меня есть несколько человек знакомых, которые говорят, что многие мужчины — женатые, отцы семейств, врачи, юристы, священники — с удовольствием занимаются с ними сексом. Скорее всего, они привирают, дабы потешить свое тщеславие, но доля правды в их рассказах есть. Тебе, как полицейскому, наверное, приходилось слышать нечто подобное. Хотя мужчины отмахиваются, не верят. Или делают вид, что не верят.

Его, по-видимому, она не относила к числу недоверчивых. Впрочем, точно нельзя было сказать.

— А откуда же у тебя такие сведения? — полюбопытствовал он.

— От Этторе и Базилио, — ответила она, называя имена своих коллег по университету. — Да и некоторые из друзей Раффи тоже рассказывали.

— Что?

— Двое одноклассников Раффи. Что ты так удивился, Гвидо? Им уже исполнилось семнадцать.

— Им исполнилось семнадцать, и что теперь?

— Да ничего. Они обычные гомосексуалы, Гвидо.

— И они его близкие друзья? — вырвалось у него против воли.

Паола вдруг поднялась:

— Пойду поставлю воду для пасты. Давай сначала поужинаем, а после продолжим разговор. У тебя будет время подумать о своих словах и о своих домыслах.

Она взяла оба пустых бокала и ушла, оставив Брунетти наедине с его домыслами.

Ужин прошел мирно, несмотря на его страхи, вызванные столь внезапным отбытием Паолы на кухню. Она приготовила новый соус из тунца, свежих помидоров и паприки и его любимые толстые спагетти «Мартелли». Потом был салат, pecorino [12], привезенный с Сардинии родителями Сары, подружки Раффи, и на десерт — свежие персики. Словно угадав его желания, дети вызвались помыть посуду — подлизывались, конечно, думая опустошить его бумажник накануне отъезда в горы.

После ужина он вышел на балкон с бокалом охлажденной водки и уселся на прежнее место. В темноте у него над головой носились целые стаи летучих мышей. Брунетти любил мышей: они жрут москитов. Пару минут спустя к нему присоединилась Паола. Он протянул ей бокал. Она, пригубив, спросила:

— Это из той бутылки, что лежала в морозилке?

Он кивнул.

— Где ты ее достал?

— Это взятка.

— От кого?

— От Доницелли. Он попросил меня так составить расписание отпусков, чтобы он смог съездить в Россию — то есть в бывшую Россию. Оттуда он привез мне бутылку.

— Россия есть Россия.

— Гм?

— Бывший — это Советский Союз, а Россия осталась, как была — старая добрая Россия.

— Ах вот оно что. Спасибо.

Она кивнула: пожалуйста, мол.

— Что они еще едят?

— Кто? — Паола едва не удивилась.

— Мыши.

— Не знаю. Спроси у Кьяры, она должна знать.

— Я вот все думаю о том, о чем мы говорили перед ужином, — произнес он, потягивая водку.

Он ожидал взрыва, но она просто сказала:

— Да?

— Мне кажется, что ты права.

— В чем?

— Может быть, это действительно был клиент, а не мальчик. Я видел его тело. За такое денег не платят.

— А почему?

— Знаешь, странная вещь: когда я его увидел, я был поражен тем, насколько он похож на меня. Рост, фигура, возраст. Мне было ужасно неприятно видеть его там, в морге.

— Да, понимаю, — только и сказала она, хоть он ожидал большего.

— А что, эти ребята и вправду хорошие друзья Раффи?

— Один из них. Помогает ему готовить итальянский.

— Хорошо.

— Хорошо, что помогает готовить итальянский?

— Нет, хорошо, что они дружат.

Она засмеялась и покачала головой:

— Мне никогда не понять тебя, Гвидо. Никогда. — Паола положила ладонь ему на затылок, наклонилась и взяла у него водку. После одного глотка бокал вернулся в руки Брунетти. — Когда допьешь, я заплачу тебе за пользование твоим телом, ладно?