Ожерелье и тыква - Роберт ван Гулик Страница 16

Прислужник приволок бамбуковый поднос, на котором громоздилась целая гора клецек.

– Прошу вас, доктор! – Хозяин расплылся в улыбке. – Ешьте сколько душе угодно, я угощаю!

Судья Ди откусил кусочек, но на его вкус клецки были слишком сладкими.

– Превосходно! – воскликнул он.

– Всегда к вашим услугам, господин! —Толстяк склонился над столом и доверительно зашептал: – То, что я сейчас скажу, вас, несомненно, заинтересует. С профессиональной точки зрения. Всякий раз после еды – через полчаса или около того – я чувствую тупую боль слева, вот здесь. Потом появляется чувство жжения, прямо под пупком, и кислый вкус, глубоко…

– За консультацию я беру серебряную монету, – вежливо сообщил судья. – Плата вперед.

– Целую серебряную монету! Но видите ли, меня ведь не нужно осматривать. Просто вы скажите свое мнение. Кроме того, я страдают запоров. А сейчас…

– Посоветуйтесь со своим лекарем, – отрезал судья и взялся за палочки.

Толстяк бросил на него обиженный взгляд и вперевалку поковылял обратно к конторке, прихватив заодно поднос с клецками.

С аппетитом позавтракав, судья вынужден был признать, что жареная форель оказалась превосходной. Выходя из «Девяти облаков», он увидел, что напротив, на крыльце «Зимородка», стоит Лист Папоротника. На ней была коричневая куртка, широкие штаны, перехваченные красным кушаком, и красная головная повязка. Весело пожелав судье доброго утра, девушка предложила:

– Чудесная погода! Что, если нам прогуляться по реке?

– Наверное, мне следует переодеться?

– О нет. Мы просто купим по дороге соломенные шляпы.

Девушка повела спутника по каким-то узким переулкам, и через несколько минут они оказались на восточном конце причала. Судья купил две соломенные шляпы. Пока девушка возилась с завязками, он незаметно покосился на сараи. Два кули выносили на лужайку тюки, за ними приглядывал мужчина, чье тощее тело увенчивала непомерно большая, похожая на пушечное ядро голова. Лист Папоротника спустилась по каменным ступеням к воде и указала на небольшую узкую лодку, привязанную среди других, более крупных судов. Она сама придержала лодчонку, пока судья Ди забирался на борт и устраивался на носу. Лавируя между соседними лодками, Лист Папоротника ловко отвела свою от берега, затем сменила шест на длинное весло. Дождавшись, пока они выйдут на середину реки, судья как бы невзначай заметил:

– Знаете, я бы не прочь взглянуть на знаменитый Водяной дворец.

– Нет ничего проще! Мы будем проплывать мимо, перед тем как переправимся на другой берег. Видите ли, самые красивые места на той стороне.

Над неподвижной коричневатой водой веял легкий ветерок, но лучи утреннего солнца уже заметно припекали. Судья сунул свою шапочку в рукав и накрыл голову круглой соломенной шляпой. Лист Папоротника сняла куртку. Красивую, вполне сформировавшуюся грудь прикрывал туго повязанный красный шарф. Развалившись на носу лодки, судья наблюдал, как легко и грациозно девушка управляется с длинным кормовым веслом. Любуясь загаром, позолотившим ее плечи и руки, судья не без грусти подумал о том, что юность уходит безвозвратно. Он вздохнули принялся разглядывать берег. Сосны подступали к самой кромке воды, возвышаясь над спутанными зарослями кустарника. То и дело судья замечал узкие рукава притоков и небольшие бухты.

– Ничего стоящего мы здесь не поймаем, – заметила Лист Папоротника. – Разве что несколько крабов или ильную рыбу. Для угря сейчас не сезон.

Они поднялись выше по течению, и лес стал заметно гуще. С нависших над водой ветвей спускались покрытые мхом лианы. Четверть часа спустя Лист Папоротника вывела лодку на середину потока.

– Нельзя ли проплыть чуть дальше? – торопливо попросил судья. – Должно быть, мы уже неподалеку от дворца, а мне бы очень хотелось на него взглянуть.

– Чтобы нас обоих убили? Разве вы не видите вон там, впереди, разноцветные бакены? А на набережной есть надпись – каждый иероглиф там, кстати, с вашу голову, – приказывающая всем судам держаться от этих бакенов подальше. Не менее любезное предупреждение есть и на берегу, у самых стен дворца. Стоит пересечь линию, и лучники, охраняющие стену, используют вас как учебную мишень. Нет, придется вам созерцать красоты дворца издалека.

Сделав широкий крюк, она обогнула бакены. Судья увидел трехъярусную дозорную башню, возвышавшуюся в северо-западном углу дворцовой стены. Около узкого канала – очевидно, здесь река соединялась с окружавшим дворец рвом – лес неожиданно закончился. Прямо изводы, под небольшим уклоном, поднималась северная стена. Через равные промежутки над ее зубцами возвышались низкие смотровые башни. На остроконечных шлемах дежуривших на стене лучников играли солнечные блики.

– Ну и громадина! – вдохнула девушка.

– Пожалуй. Давайте проплывем еще чуть чуть, пока не поравняемся с северо-восточной башней. Тогда я смогу смело утверждать, что все тут осмотрел.

Мимо них скользнула большая груженая джонка, длинные весла двигались в такт тоскливой песне. Лист Папоротника чистым юным голоском подхватила мелодию и еще крепче налегла на весло. Судья пришел к выводу, что высокие стены, во всяком случае на вид, совершенно неприступны. Он насчитал восемь арочных сводов, расположенных прямо над поверхностью воды, – очевидно, через эти врата наполнялись каналы и ручьи в дворцовом саду. Беседка стояла над последней аркой, была вынесена за стену, и казалось, что она висит над водой. На самом деле это был скорее крытый балкон трапециевидной формы с тремя окнами, выходившими на реку. Два маленьких окошка располагались по бокам от большого. Судья прикинул, что опора, поддерживающая балкон, возвышается над водой на шесть с лишним чи. Если поставить внизу небольшую лодочку, то увидеть ее со стены невозможно. Но как подплыть туда, чтобы лучники в дозорных башнях ничего не заметили?

– Надеетесь увидеть в окне прекрасную принцессу? – насмешливо спросила девушка. —Но я бы, если вы не возражаете, поспешила отойти к противоположному берегу.

Судья Ди кивнул. Идти против течения было тяжело: плечи девушки покрылись испариной, и капельки влаги блестели на солнце, припекавшем все сильнее. Вдоль северного берега лес оказался не таким густым; среди зелени то и дело виднелись соломенные крыши хижин рыбаков. Подведя лодку к берегу, Лист Папоротника бросила в воду крюк с привязными к нему для тяжести двумя камнями. Лодку слегка отнесло течением, но вскоре якорь зацепился за что-то на дне, и суденышко остановилось. Спутница судьи удовлетворенно кивнула:

– Вот самое подходящее место! В тот день, когда мы приплыли сюда с Таем, нам попалась пара отличных окуней. Смотрите, в этом кувшине крабьи клешни – чудесная наживка!

– Наш учитель Конфуций всегда ловил рыбу удочкой, – заметил судья, насаживая наживку на крючок, – и никогда не пользовался сетью. Он считал, что и рыбе следует предоставить шанс.

– Я знаю эту цитату. Когда был жив мой отец, он нередко читал мне классиков. Недаром же он ведал нашей деревенской школой. Мама умерла, когда я была еще совсем маленькой, вот он и старался проводить побольше времени с единственным ребенком. Нет, возьмите другую удочку! Для окуня нужна подлиннее. – Забросив свою снасть, девушка добавила: – Мы жили очень счастливо. Но отец умер, и мне пришлось переехать на постоялый двор, ведь дядюшка Вэй – мой самый близкий родственник. Я не смогла взять с собой книги, которые мы так любили читать, потому что они принадлежат школе. Вы человек образованный, доктор, должно быть, у вас огромная библиотека?