Голос скрипки - Андреа Камиллери Страница 16

И полчаса не прошло, как Монтальбано умял тройную порцию мерлузы, а Анна выпила два бокала вина.

- Действительно, хорошее, - сказала Анна, снова наполняя бокал.

- Его делает… делал мой отец. Хотите кофе?

- От кофе не откажусь.

Комиссар открыл банку «Яуконо», заправил неаполитанскую кофеварку, поставил на огонь. Вернулся на веранду.

- Уберите эту бутылку с глаз долой. А не то напьюсь, - попросила Анна.

Монтальбано послушался. Когда кофе был готов, разлил по чашечкам. Анна пила с удовольствием, маленькими глотками.

- Крепкий и очень вкусный. Где вы его покупаете?

- А я не покупаю. Друг один присылает из Порто-Рико банку-другую.

Анна отодвинула чашку, закурила уже двадцатую сигарету.

- Что вы хотели мне сообщить?

- Есть новости.

- Какие?

- Маурицио Ди Блази.

- Видите? Я вам сегодня утром не назвала его имени, потому что была уверена, что вы сами легко узнаете, все в городке потешались над ним.

- Он голову потерял?

- Более того. Для него Микела стала наваждением. Не знаю, говорили ли вам уже, но дело в том, что Маурицио не совсем нормальный. На грани легкого помешательства. Помню два случая, которые…

- Расскажите.

- Однажды мы с Микелой пошли в ресторан. Через какое-то время входит Маурицио, здоровается с нами и садится рядом за столик. Почти ничего не ест, с Микелы глаз не сводит. Вдруг у него изо рта потекла слюна, меня чуть не стошнило. Поверьте мне, струйка слюны стекала из уголка рта. Нам пришлось уйти.

- А другой случай?

- Я поехала на виллу, чтобы помочь Микеле. Вечером, закончив работу, она пошла в душ и потом спустилась вниз совершенно голая. Было очень жарко. Ей нравилось разгуливать по дому раздетой. Она села в кресло, мы болтали. Вдруг слышу какой-то стон с улицы. Я повернулась, чтобы посмотреть. Это был Маурицио, он буквально прилип лицом к стеклу. Прежде чем я смогла произнести хоть слово, отпрянул назад в согнутом положении. И тогда я поняла, что он мастурбировал.

Анна вдруг замолчала, глядя на море и вздыхая.

- Бедный мальчик, - произнесла она вполголоса.

Монтальбано на какую-то секунду растрогался. Широкие бедра Венеры. Эта необыкновенная женская способность глубоко понимать, проникаться чужими чувствами, быть одновременно и матерью и любовницей, и дочерью и супругой. Он накрыл своей рукой руку Анны, она не сопротивлялась.

- Вы знаете, что он пропал?

- Да, знаю. В тот же самый вечер, что и Микела. Но…

- Но?

- Комиссар, могу я быть с вами откровенной?

- А что, до сих пор мы как с вами говорили? И сделайте мне, пожалуйста, одолжение, зовите меня Сальво.

- Если вы будете звать меня Анной.

- Согласен.

- Ты ошибаешься, если думаешь, что Маурицио мог убить Микелу.

- Дайте мне хоть один повод думать иначе.

- Речь не о поводе. Видите ли, люди с вами, с полицейскими, разговаривают неохотно. Но если вы, Сальво, проведете, как говорится, опрос общественного мнения, то вся Вигата вам скажет, что не верит, будто Маурицио убийца.

- Анна, есть еще одна новость, о которой я вам не говорил.

Анна закрыла глаза. Догадалась: то, что комиссар собирается ей сказать, трудно выговорить и трудно слушать.

- Я готова.

- Доктор Паскуано, судмедэксперт, пришел к некоторым выводам, о которых я вам сейчас сообщу.

Говорил он, не глядя ей в лицо, уставившись на море. Не скрыл ни одной подробности.

Анна выслушала, пряча лицо в ладони, упершись локтями в столик. Когда комиссар закончил, встала, бледная как полотно.

- Мне нужно в ванную.

- Я вас провожу.

- Сама найду.

Прошло немного времени, Монтальбано слышал, как ее рвало. Взглянул на часы, у него оставался еще час до прихода в участок Эмануэле Ликальци. А вообще-то синьор ортопед может и подождать.

Вернулась Анна, с решительным видом села рядом с Монтальбано.

- Сальво, что значат для этого врача слова «быть согласной»?

- То же самое, что для тебя и для меня: «не возражать».

- Но в некоторых случаях можно выглядеть согласным только потому, что нет возможности сопротивляться.

- Правильно.

- И тогда я тебя спрашиваю: то, что убийца сделал с Микелой, могло произойти помимо ее воли?

- Но ведь существуют некоторые детали…

- Забудь сейчас о них. Прежде всего, мы даже не знаем, изнасиловал ли убийца живую женщину или труп. И в любом случае у него было достаточно времени, он мог устроить все таким образом, чтобы запутать полицию.

Они даже не заметили, как перешли на «ты».

- Ты что-то скрываешь.

- Могу сказать прямо, - ответил Монтальбано. - На данный момент все против Маурицио. В последний раз его видели в девять вечера перед баром «Италия». Он звонил по мобильному.

- Мне, - сказала Анна.

Комиссар подскочил как ужаленный.

- Чего он хотел?

- Хотел узнать о Микеле. Я ему сказала, что мы расстались около семи, что она должна была заскочить в «Джолли» и потом поехать на ужин к Вассалло.

- А он?

- Отключился, даже не попрощавшись.

- Возможно, это очко в его пользу. Конечно, он позвонил также Вассалло. Ее там нет, но он догадывается, где может быть Микела, и едет туда.

- На виллу.

- Нет. На виллу они приезжают немного за полночь.

Теперь пришла очередь Анны удивляться.

- Мне сообщил об этом один свидетель, - продолжал Монтальбано.

- Он узнал Маурицио?

- Было темно. Он увидел только, как мужчина и женщина выходят из «твинго» и идут к дому. Маурицио и Микела заходят в дом, занимаются любовью. И внезапно у Маурицио, который был, как утверждаете вы все, в какой-то мере психически неуравновешенным, случился припадок.

- Да Микела никогда бы…

- Как реагировала твоя подруга на преследования Маурицио?

- Ее это раздражало, а иногда ей было его так жалко, что…

Внезапно она умолкла, вдруг осознав, что хотел сказать Монтальбано. Ее лицо мгновенно утратило свежесть, по краям рта залегли морщины.

- Однако кое-что здесь не стыкуется, - продолжал Монтальбано, которому больно было видеть страдания. - Например, был ли способен Маурицио сразу же после убийства хладнокровно запутать следы, унеся одежду и рюкзак?