Портрет кавалера в голубом камзоле - Наталья Солнцева Страница 16

* * *

Москва. Наше время.

Зубов вынужден был отказаться от роли Антония… но не мог отказать себе в удовольствии присутствовать на репетициях. Клеопатра была великолепна. Он не поскупился, и костюмы получились потрясающие. Режиссер предложил не тратиться на реквизит, а взять напрокат в киностудии. Зубов согласился, но Клеопатра должна выйти на сцену в платье и головном уборе, сделанных специально для нее.

Римский полководец и возлюбленный гордой царицы в исполнении актера Митина оставлял желать лучшего. Однако Зубов не стал подвергать его уничижительной критике. Глядя на Митина и сравнивая себя с ним, он не так расстраивался по поводу собственной неудачи. Будь Митин более талантлив, это нанесло бы сильный удар по самолюбию Зубова. А так… все обошлось легким разочарованием.

«Не огорчайся, – утешала его Полина. – Тебя привыкли видеть в зрительном зале, а не на подмостках. Актеры терялись бы и забывали слова. Я сама чувствовала бы себя неловко. Все к лучшему! Митин звезд с неба не хватает, зато старается…»

«На его фоне ты будешь ослепительна!»

Он не кривил душой. У Полины словно открылось второе дыхание. Кроме голоса, у нее обнаружилась дивная способность к перевоплощению. Когда ее Клеопатра гневно сверкала черными очами, всех охватывал трепет… а когда она, «умирая», прощалась с верными служанками, на глаза присутствующих наворачивались слезы.

Режиссер боялся сказать лишнее слово, упиваясь потрясающим зрелищем. Завистницы злобно перешептывались, а Митин-Антоний, заражаясь от Полины куражом, превосходил самое себя.

«Она вытащит всю финальную сцену, – внутренне ликовал режиссер. – Это будет ее и мой триумф!»

Перед генеральной репетицией он подошел к Полине и с чувством произнес:

– Жемчужная! Ты настоящая жемчужина нашей труппы!

Она милостиво кивнула ему головой, увенчанной короной правительницы Египта, и протянула руку для поцелуя. Режиссер послушно приложился губами к тыльной стороне ее ладони, пахнущей пудрой и гримом, и, покачиваясь, как пьяный, вышел в коридор. Только теперь, увидев Клеопатру, он осознал, что неравнодушен к ней… вернее, к актрисе, которая никогда не ответит ему взаимностью…

– Она играет восхитительно. С невероятным вдохновением, – пробормотал он, не замечая идущего навстречу Зубова. – Как в последний раз!

Владелец театра на ходу поймал его за рукав и развернул к себе.

– Я ослышался? Что ты там буркнул насчет последнего раза?

– Простите, Валерий Яковлевич… – испугался режиссер. – Я вас не увидел… З-здравствуйте…

– И тебе не хворать, милейший.

– Я… я чрезвычайно доволен Полиной… она… превосходна в роли Клеопатры. Никто не сыграл бы лучше… Сегодня вы в этом убедитесь. Жаль, что наш зал может вместить так мало зрителей…

Зубов и без него знал, что Полина еще покажет себя, ее талант еще заставит скептиков устыдиться и кричать: «Браво!» Он верил в нее, когда остальные пожимали плечами и отводили глаза. Фактически это он создал ее… огранил этот алмаз, придав ему форму и блеск…

– Я мечтаю выхлопотать для Полины главную роль в кино, – сказал он режиссеру, не отпуская его рукава. – А ты сомневаешься, что мне удастся.

– Не-е-ет… я просто…

– Ты Фома неверующий, – перебил его Зубов. – Ладно, иди… Пора начинать.

Он вошел в женскую гримерную, где было шумно и людно… замешкался, выпил воды, перебросился несколькими словами с присутствующими и приблизился к ведущей актрисе, уже в полном облачении и готовой к выходу. Жемчужная волновалась, ее бледность проступала даже сквозь густой слой краски.

– Я боюсь… – прошептала она.

Две артистки, играющие служанок египетской царицы – Ираду и Хармиану, – затихли в своем углу, навострив уши.

– Это ведь репетиция, – мягко произнес Зубов. – В зале будет всего несколько человек.

– Ты не понял…

Он покосился в сторону «служанок» и поджал губы.

– Не сейчас, прошу тебя. Поговорим после.

– Да…

Зубов приписал ее страх не предстоящему выходу, а проблемам, которые она скрывала от него.

Он давно ломал себе голову, зачем она просила в долг довольно крупную сумму. Сказала, что на лечение матери. Он не поленился послать в Ярославль своего человека, дабы тот навел справки. Выяснилось, что родители Полины хоть и не блещут здоровьем, но с серьезными заболеваниями в больницу не обращались. Значит, она солгала. Деньги нужны ей для чего-то другого…

Зубов не был скупым и, если бы Полина попросила еще, дал бы без вопросов. Она не отличалась расточительностью, не позволяла себе больших трат, а дорогие подарки принимала без алчного огонька в глазах. Даже смущалась… до сих пор, после шести лет связи. Эта женщина пробудила в нем нежную привязанность, переросшую в искреннее чувство. Он уверил себя, что любит ее. А она?

Полина весь свой темперамент, казалось, выплескивала на сцене. В личных отношениях она вела себя безупречно. Не донимала Зубова упреками, не закатывала истерик, не капризничала, ничего не требовала и не намекала на женитьбу. Жили они врозь, – Зубов снимал ей квартиру неподалеку от театра, а сам разрывался между Москвой и загородным домом. Мысль о том, чтобы жениться на Полине, все чаще приходила ему в голову. Но ей он об этом и словом не обмолвился.

В конце концов, она заслуживала счастья. Именно такую женщину он мог бы сделать своей женой, – кроткую, чистую, без барских замашек, идиотского снобизма и притом талантливую актрису. Полине исполнилось тридцать. Возраст для замужества критический…

Сегодняшний день был для Зубова решающим. Он загадал: как пройдет генеральная репетиция, так и сложится их с Полиной судьба. Не потому ли сковал ее суеверный ужас, что она чувствовала всю значительность момента?

Зубов жалел об одном: не он сыграет с ней Антония. Находясь в отдалении, в пустом зрительном зале, он не вкусит сполна триумфа и трагедии Клеопатры. Не дано ему испить с ней эту чашу вдохновения…

Он прошел между пустых стульев с откидными сиденьями, сел и осмотрелся. В третьем ряду занял свое место режиссер Канавкин, справа от него расположился ассистент, чуть подальше шепотом переговаривались не занятые в постановке артисты. Они пришли из любопытства и желания посудачить. Вдруг несравненная Жемчужная провалится? Претендентка на роль Клеопатры, которую не утвердили, – актриса Наримова, – кусала губы от обиды. Какая-то провинциальная выскочка оттеснила ее на задний план не только на сцене, но и в сердце импозантного состоятельного мужчины. И первое, и второе простить было невозможно. «Ну, ничего… поглядим, чья возьмет! – мстительно думала Наримова, желая сопернице всяческих неприятностей, начиная от острого расстройства желудка до внезапной потери памяти. – Я еще посмеюсь!»

Всю пьесу Шекспира маленькому частному театру было не потянуть, и режиссер выбрал несколько сцен, объединив их музыкальными фрагментами. Получился весьма оригинальный коллаж из драматических отрывков на фоне старинной музыки.