Заложник - Фридрих Незнанский Страница 16

— Друзья мои, — торжественно начал он, — разрешите на нашем традиционном субботнем сборище познакомить вас с именитым гостем, которого мы все давно и хорошо знаем. Заочно, господа! А сегодня наконец представилась счастливая возможность поприветствовать, как говорится, теперь уже очно высокочтимого Александра Борисовича Турецкого… Кто-то нуждается в пояснении? Ага, никто! И его не менее высокочтимую супругу Ирину Генриховну. Они оба сегодня наши почетные и единственные гости, господа. Так воздадим же, как у нас это принято!

И все мужчины дружно поднялись с бокалами и рюмками в руках в зависимости от того, кто и что собирался пить, дружно сказали: «Прозит!» — и так же единодушно опустошили посуду. Женщины не вставали, но все до единой сочли необходимым поймать взгляд Ирины и продемонстрировать ей свою приязнь. Видно, у них тут уже установился своеобразный ритуал. Веселые люди… Ну а дальше все покатилось обычным порядком.

Забегали официанты, предлагая и раскладывая по тарелкам те или иные закуски. Появились виночерпии в черкесках со своими многочисленными кувшинами, но ухаживать принялись в основном за женщинами. Мужчины сами знали, что хотели пить.

Какое-то время прошло в ознакомлении с содержимым собственных тарелок. Кто-то выпивал, не дожидаясь очередного тоста, кто-то просто запивал вином жутко острые от щедрых кавказских специй лобио, сациви, печеные баклажаны, давно забытые петушиные гребешки в ореховом соусе, шипящий на раскаленной сковородке сыр сулугуни… Запахи стояли одуряющие, и у всех проснулся зверский аппетит. Да и по времени пора, как-никак четвертый час, и, зная о шикарном обеде, кто захочет забивать пузо пусть и вкусной, но домашней пищей?

Наконец, выбрав момент, Игорь снова поднялся во главе стола. Посмотрел налево, на Александра, сидящего рядом с Валерией, потом склонился направо, к своей почетной гостье, — он специально так рассадил Турецких, чтобы самому ухаживать сегодня за Ириной, а Александр ухаживал бы за его женой. Полагал, что Саше с его легким характером удастся развеять непонятно почему кислое настроение Леры. Ну а самому Турку скучать никак не удастся, ибо слева от него давно уже ерзала на стуле отчаянно веселая Ольга. Посмотрел, молчанием призвал к тишине и заговорил. Негромко, не стараясь обязательно перекричать тех, кто вел свои разговоры где-то в середине стола, ближе к противоположному его концу.

— Господа, пардон, и, конечно же, дорогие дамы! Я не буду напоминать вам о той поистине гигантской работе, которую буквально днями завершил Александр Борисович. Все мы газеты читаем, телевизор смотрим… Да, да! — Он поднял руку, как бы извиняясь, ибо последние его слова вызвали неясный шумок, похожий на недовольство масс. — Разумеется, когда у нас на это остается время! Согласен с вами, господа! Но суть-то в том, что успешная деятельность Александра Борисовича оказывает прямое влияние и на нашу с вами работу, вот в чем дело! Профессионала такого уровня, говорю вам искренне, встретишь нечасто. Да нет, о чем я? Нынче они почти уже вообще не встречаются, да…

— Извини, Игорь Валентинович, — не очень вежливо встрял в торжественную речь хозяина Турецкий. — Разумеется, чрезвычайно приятно бывает выслушивать в свой адрес панегирик, но, чтобы не выглядеть в ваших глазах, господа, этаким самонадеянным гусем, я просто вынужден процитировать одного древнего римлянина. Это все тот же Плиний-младший, Игорек, которого мы с тобой как-то поминали. Вот дословный перевод: «Я особой славы не заслужил, я только не вел себя постыдным образом». Дикси, господа! Еще раз извини, старина, можешь продолжать.

И Турецкий скромно потупился, успев, однако, заметить изумленные глаза Ирины. Да что заметить! Он и прочитать успел то, что она готова была «выпулить» ему: «Ну, блин, Турецкий!» И так далее, в том же примерно духе.

— Можно? Благодарю, старик, — нашелся Игорь. — Так вот, господа, когда мы с Сашей прямо с горшков пересели на одну парту в первом классе нашей старинной арбатской школы, мы, уверяю вас, и представить не могли, что однажды, почти через четыре десятка лет, судьба сведет нас в новом качестве. В качестве юриста самой высшей квалификации, — широким жестом указал он на Турецкого, — и… ну, тут уже ваше право судить о моих достоинствах… Пусть даже исходя и из довольно точного высказывания великого историка. Кажется, его звали Секундом, да, Саша?

— Абсолютно верно, — солидно кивнул Турецкий. — Цецилий Секунд. У тебя отличная память, старина.

Вспыхнул и прокатился одобрительный смешок. Послышались восклицания:

— Скромность украшает героев!

— Не стесняйтесь, Игорь Валентинович!

— Все верно!

И совсем уже громогласное:

— Никто пути пройденного у нас не отберет! Ур-ра!

Снова смех. Но Игорь уже поднял руку, останавливая болтовню.

— Так вот, исходя из вышеизложенного, я взял на себя смелость, в чем готов немедленно покаяться перед вами, и сделал Александру Борисовичу от своего и от вашего, естественно, имени некое предложение, господа. Не пришло ли время нам с вами заняться основательным укреплением нашей довольно шаткой юридической службы? Дело общее, и решать его всем. Вы помните, я просил всех по возможности найти время и внимательно ознакомиться с материалами прошедшего процесса по делу Новоселова. Уверен, что мою просьбу вы не оставили без внимания. Ну, а раз это так, то и мое предложение Александру Борисовичу о возможном нашем дальнейшем с ним сотрудничестве не должно показаться вам странным. И неожиданным. Речь не идет о том, чтобы мы уже завтра с утра начали совместную деятельность, нет. Народ мы все серьезный, и у всех есть свои обязанности. Вопрос пока ставится в принципе. Если у вас нет именно принципиальных возражений, тогда я хотел бы еще раз поднять бокал за душевное здоровье нашего уважаемого гостя, ибо физического у него достанет на десяток нам подобных, господа! Говорю абсолютно искренне, поскольку недавно на собственной шкуре испытал силу веников в его руках. А я ведь, вам известно, давно уже в этом деле не любитель, а профессионал! Ну что ж, будь здоров, Саша, старый мой дружище! Очень надеюсь на сотрудничество! Прозит, господа!

Он наклонился к Ирине и уже спокойно добавил:

— Вы даже не представляете, Ирочка, каким уникальным кладом обладаете! Счастливая женщина! И ваше здоровье!..

И тут, словно по команде Всевышнего, внимательно наблюдавшего за дружеским застольем, как-то незаметно разбежались облачка, подул западный ветерок и рассеял дневную хмарь, пропал и навязчивый, приторно сладкий запах гари от вечно, кажется, дымящихся Луховицких торфяников. Выглянуло солнце, перевалившее полуденный рубеж, и вмиг стало жарко. Не в том смысле, что раньше было прохладнее, но теперь стало уже просто припекать. Игорь подозвал одного из охранников, как две капли воды похожего на тех, которые сегодня утром встречали чету Турецких у шоссе, и что-то сказал. И тотчас над сдвинутыми в линейку столами были укреплены широкие разноцветные зонты, придавшие всему «пейзажу» дополнительную праздничность.

— Игорь много о вас говорил последнее время, — с явным подтекстом сказала Валерия и уставилась на Турецкого чистыми, почти прозрачными глазами. Она, вероятно, ждала встречного вопроса. И Александр Борисович не замедлил оправдать ожидание: