Погоня - Кирилл Шелестов Страница 16

И он покачал головой, словно не понимая, как его могли втянуть в подобную непристойную разборку. Ореховский бригадир заелозил, бросая на нас негодующие взгляды.

— Ты че в натуре издеваешься? — возмутился Резо. — Собрал духовых и гонит какую-то пургу: пять лимонов, барыги, нефтянка! Фаску тянет, а бумаг нету!

Парамон, не скрываясь, скалился. Бык еще чуток выждал.

— Бумаги были, — объяснил он. — Но их менты забрали. При обыске.

Это до некоторой степени являлось смягчающим обстоятельством, по крайней мере становилось ясно, что мы не совсем утратили чувство реальности.

— У кого забрали? — спросил Ходжа.

— У Андрюхи, — кивнул на меня Бык. — И еще лимон зеленью.

Все как по команде уставились на меня. Я постарался не выдать волнения. До сих пор мой общественный статус никак не определялся и мое участие в данном мероприятии не объяснялось. Утрата важных документов да еще в комплекте с миллионом долларов не характеризовала меня как надежного человека. Скорее, как полного лоха, ванька, по выражению Резо.

— Зачем же он им отдал? — с упреком произнес Вася. Он обращался не ко мне, а к Быку, вероятно, мои умственные способности не внушали ему доверия.

— Они сами взяли, — заступился Бык. — Засаду ему на хате устроили, нагрянули с автоматами, двадцать человек. А он от них свалил.

— Куда свалил? — переспросил Вася недоверчиво.

— В полный рост оборвался, — пояснил Бык, гордый моей удалью. — В окошко со второго этажа прыг и ноги в руки! КамАЗ на трассе угнал и к нам, блин, с прицепом.

Про второй этаж и КамАЗ можно было и не врать, в глазах жуликов и так появилось нечто, похожее на уважение.

— Погодь, — спохватился Вася уже другим тоном. — Это часом не тебя я в Перми на пересылке встречал?

Ходжа окинул меня долгим изучающим взглядом.

— Нет, — заключил он. — Не его. Он не наш.

— А похож, — с сожалением произнес Вася. — В натуре вылитый.

* * *

— Что-то я сомневаюсь, чтоб он такие скоки лепил, — враждебно проговорил Парамон. — Он кто вообще по жизни?

Мне не понравились ни его тон, ни его слова.

— А ты проверь, — сухо посоветовал я. — В милицию позвони. Ноль два.

Это была моя первая реплика с начала разговора, довольно резкая, надо признать.

— Я ментам не звоню! — высокомерно парировал Парамон.

— Да тебе, может, и не надо, — примирительно предположил Бык. — Тебе и так скажут. У тебя же свой мусор есть — целый генерал.

— Какой еще генерал, ты че гонишь?!

— Какого ты «Нивой» рулить ставил.

— Он не мусор! — взвился Парамон, но Ходжа его перебил:

— Мы пробьем за эту тему, — спокойно пообещал он. — Как, ты говоришь, твоя фамилия?

Я назвался.

— Когда легавые нарисовались?

— Два дня назад.

— В Уральске?

— В Уральске. Адрес нужен?

— Не надо. Денег сколько было, лимон?

— Больше. Там еще в сейфе кое-что лежало. В протоколе наверняка записано.

— Протокол они, поди, давно уж порвали, — хмыкнул Вася. — А бабки меж собой раздербанили.

— Могли, — согласился Ходжа.

— Если там вообще бабки были, — вставил Резо.

— Не думаю, чтоб они деньги присвоили, — возразил я. — С ними сотрудница была, сильно идейная.

— Все они идейные, пока им капусты не кинешь, — проворчал Вася. — Суки.

— А че ты сразу к нам приехал? — спросил у Быка Резо. — Ты бы сначала с человеком на месте порешал. Так ведь положено.

Парамон при этих словах скривился и пожал плечами, показывая, что оскорблен подобной бестактностью, повода к которой он не давал.

— Да как-то у нас с ним не шибко решается, — ответил Бык. — Решалки, видать, не совпадают. У вас оно надежней будет.

— Это плохо, — осудил Ходжа. — Не надо через голову прыгать.

До этой минуты Парамон еще как-то сдерживался, хотя и из последних сил, но, почувствовав поддержку Ходжи, он сорвался.

— Че ты вообще добиваешься? — набросился он на Быка. — На кой керосинишь? Чем недоволен? Мы к тебе в Нижне-Уральск не лезем, а ты в наши дела не суйся! За тачки, которые вы для «Нивы» выгоняли, вы уже давно получили, копейка в копейку. Никаких претензий у вас не было. И вдруг ты, мимо меня, прямиком сюда! Прешь буром, на уши всех ставишь, авторитетных людей выдергиваешь, против меня накручиваешь. Я из-за тебя должен срочно в Москву лететь, и ты мне при всех такие предъявы кидаешь, за какие на ножи ставят! А когда тебе самому отвечать, ты отмазки гнилые лепишь! Чердак у вас с Ильичом съехал? Привыкли у себя беспредельни-чать, думаете, везде проканает?!

Он кричал в голос, чувствовалось, у него накипело. Ходжа морщился, не одобряя подобное проявление эмоций. Движением руки он приказал Парамону остановиться. Тот заставил себя замолчать, неровно дыша. Кстати, на Быка вспышка Парамона не произвела впечатления.

— Почему мусора к тебе пришли? — вернулся Ходжа к моему допросу.

— То-то и оно! — встрял Бык. — Стремно получается: наши коммерсы вперлись в «Ниву», «Нива» звездой накрылась. И кого после этого принимают, как добрый вечер? Наших коммерсов! Это ж когда такое было, чтобы терпил закрывали? Вопрос: почему?

— Почему? — повторил Резо озадаченно.

— Потому! — многозначительно ответил Бык и замолчал, словно этого было достаточно.

— Не догнал, — признался Вася.

— «Нивой» кто рулил? — подсказал Бык.

— Кто?

— Мусорской генерал. Правильно? — Бык взглянул на Парамона.

— Заколебал, блин, этим генералом! Да не мусор, а погранец.

— Ну, тебе лучше знать, — согласился Бык. — Я в му-сорах не волоку. Глядите, что дальше происходит. Андрю-ха собирает с оставшихся коммерсов лимон, чтобы выкупить этих, кого закрыли, и опять облава! Обратно менты. Непонятки в натуре.

— А какая связь? — морща лоб, настаивал Резо.

— Вы мне скажите.

— Думаешь, мусоров натравил кто-то? — догадался Вася.

— А с чего они закусились?

— Ты на меня, что ли, намекаешь?! — взревел Парамон, подаваясь вперед.

— А вот этого не надо, — осадил его Ходжа, подняв руку. — Мы же не базарить собрались.

Парамон сквозь зубы выругался и откинулся на спинку дивана. Бык смотрел на него в упор с нескрываемой насмешкой. Ходжа сделал паузу, выжидая, пока все успокоятся.

— Говорите, — невозмутимо предложил Ходжа своим спутникам.

— Нет бумаг и базара нету, — сердито заявил Резо. — Кто забрал: менты-кенты, какая разница? Пусть с ментов теперь и получают. А то люди работали, аферу мутили, рисковали, а теперь они должны все ванькам вернуть, а сами лапу сосать, так? Этих барыг, их что, насильно затянули? Сейчас этим бабки вернешь, другие придут, скажут, у нас машину угнали, отдайте. Потом третьи — карман срезали, и пошло-поехало! Если терпилам возвращать, на что люди жить будут? Чем заниматься? На заводе пахать, так?