Паранойя - Джозеф Файндер Страница 16

— Просто дерьмо. Никаких перспектив. Мы запускаем универсальный сотовый с точно таким же пакетом для отправки текстовых сообщений. На кой нам теперь «Маэстро»? Лучше добить, чтобы не мучился. Правда, Нора — та еще стерва.

— Да ну?

— Если это до тебя не дошло за первые десять секунд, ты глупее, чем себя разрекламировал. Предупреждаю: у нее по корпоративной интриге «черный пояс» и куча адъютантов на подхвате. Держи ухо востро.

— Спасибо за совет.

— У Годдарда есть слабость — старые американские тачки. И Нора туда же. Купила пару реставрированных внедорожников и хоть бы раз за руль села. Зато демонстрирует — смотри, Джок, мы с тобой одной крови, ты и я. Хитрющая баба!

В лифте оказалась целая толпа; многие в рубашках или теннисках с логотипом «Триона». На каждом этаже лифт останавливался, впуская новых желающих. Сзади кто-то крикнул: «Подождите следующего автобуса!» По-моему, в мире нет корпорации, где бы в лифте так не шутили. Каждый божий день.

Мы вошли в огромный зал, который прямо гудел от сотен, а может, и тысяч голосов. Столовая оказалась похожа на кафетерий дорогого супермаркета: суши-бар с поварами, стойка для любителей пиццы, где можно придумать начинку самому, мексиканская кухня, китайская кухня, бифштексы и гамбургеры, шикарный салат-бар и даже отдельная стойка для вегетарианцев.

— Вот это да! — вырвалось у меня.

— Народ требует хлеба и зрелищ, — заметил Ной. — Ювенал. Кормите рабов получше, и они не заметят своего рабства.

— Еще бы!

— Счастливые коровы дают больше молока.

— Каждый крутится как может. — Я обвел глазами столовую. — Значит, экономия коту под хвост?

— Э-э... Обрати внимание на автоматы с комнатах для отдыха: кусок курицы в арахисовом соусе стоит двадцать пять центов. Порция мороженого «Клондайк» — бакс. Газировка, кола, кофе и чай — бесплатно. В прошлом году наш финансовый директор, Пол Камилетти, отменил было еженедельные пивные вечеринки, и менеджерам пришлось выкладывать свои кровные. Кто-то мигом разослал по электронной почте расчеты в защиту бесплатного пива. Пиво стоит X долларов в год, а наем и подготовка сотрудников обходятся в Y, поэтому с учетом укрепления морального духа и снижения текучки кадров прибыль на инвестированный капитал составит и тэ дэ и тэ пэ... В общем, ты понял.

Камилетти цифры любит, так что его убедили. Правда, борьба за снижение расходов продолжается.

— У нас в «Уайатте» было то же самое, — вставил я.

— Даже в Европу летаем эконом-классом. Сам Камилетти, когда ездит по Штатам, останавливается в «Мотеле-6», где подешевле. У «Триона» нет самолета — хотя Джок Годдард получил аэроплан в подарок от жены на день рождения и жалеть его нам не пристало.

Я взял гамбургер с диетической колой, а Ной — что-то мудреное, китайское, жаренное во фритюре. Все за символическую цену. Мордден осмотрелся, но ни с кем сесть не захотел, и мы остались вдвоем. Я будто снова заявился в первый раз в первый класс — ни одного знакомого лица.

— И Годдард тоже кантуется в «Мотеле-6»?

— Сомневаюсь. Хотя, с другой стороны, богатством он не кичится. Лимузины — не его стиль. Ездит на собственной тачке — их у Годдарда больше десятка, древние модели, которые он же сам и довел до ума. Лучшие полсотни менеджеров получают от него любую шикарную машину — какую выберут. И зарабатывают, кстати, хренову тучу денег — сказать страшно сколько. Годдард — хитрец: знает, что если хочешь удержать талант, надо ему платить.

— Это ты про заслуженных инженеров?

— Ну, и про себя тоже. Теоретически я мог бы всех послать и безбедно жить до старости. Детям бы тоже хватило — при наличии оных.

— Однако ты все еще работаешь.

Ной вздохнул:

— Когда я напал на золотую жилу — через пару лет после того, как начал, — то уволился и ушел в кругосветное плавание. Взял с собой только одежду и пару чемоданов с каноническими произведениями западной философии.

— Какими-какими?

— Скажем так, самыми хитовыми, — улыбнулся Ной.

— Бестселлеры всякие, да?

— Скорее бессмертные творения Геродота, Фукидида, Софокла, Шекспира, Сервантеса, Монтеня, Кафки, Фрейда, Данте, Мильтона, Бурке...

— Блин, эту лекцию в колледже я проспал.

Ной опять улыбнулся. По-моему, решил, что я полный придурок.

— Итак, прочитав все, я понял: мое внутреннее устройство не терпит безделья. И вернулся в «Трион». Читал «Рассуждение о добровольном рабстве» Этьена ла Боэси?

— А на экзамене это было?

— Тираны властвуют по выбору народа.

— И дают бесплатную колу. — Я наклонил стакан в его сторону. — Стало быть, ты инженер...

Мордден растянул губы в вежливой улыбке, больше походившей на гримасу.

— Заметь: не простой инженер, а заслуженный, как я уже сказал. То есть у меня привилегированный личный номер, и я могу делать практически все, что хочу. Захочу стать бельмом на глазу у Норы Соммерс — значит, так тому и быть.

А теперь перейдем к твоим коллегам из отдела маркетинга. Ага... С кусачей Норой ты уже познакомился. Равно как и с Томом Лундгреном, начальником-энтузиастом. Хороший малый. Смысл жизни видит в церкви, семье и гольфе. Есть еще Фил Боджалиан: дожил до мафусаиловых лет и столь же устарел технологически. Он начинал еще в компании «Локкид Мартин», когда та называлась просто «Локкид», а компьютеры были размером с дом и работали на перфокартах. Дни Фила несомненно сочтены. И... Ты только посмотри! Сам Элвис спустился к нам на бренную землю!

Я повернулся туда же, куда и Ной. У салат-бара появился сгорбленный старичок в простой черной водолазке, с кустистыми бровями и большими ушами. У него было хитроватое лицо, как у гнома. По столовой от старичка пошли круги, как от брошенного в воду камня: все стали шептаться, оглядываться и напускать на себя умно-безразличный вид.

Огастин Годдард, основатель «Триона» и президент компании собственной персоной. Он оказался старше, чем на снимках.

Ему что-то нашептывал на ухо высокий мужчина лет сорока в шикарном темно-сером костюме. Стройный, спортивный, черные с проседью волосы — похож на итальянца. Смазливый, как киноактер, который с возрастом не портится. Если бы не лицо, изрытое уродливыми оспинами, — вылитый Аль Пачино в первом «Крестном отце».

— Это Камилетти? — поинтересовался я.

— Он самый. Камилетти-душегуб, — ответил Мордден, вонзая палочки в свои овощи. — Наш главный казначей. Гений бережливости. С Джоком — не разлей вода, — добавил он, жуя. — Видишь шрамы от акне вульгарис? По слухам, по системе Брайля они означают «Отвали, моя черешня». А Годдард считает явление Камилетти почти вторым пришествием Христа. Спасителем, который урежет расходы, поднимет доходы и запустит акции «Триона» в стратосферу. Некоторые утверждают, что Камилетти — «Оно» Джока Годдарда, его темная сторона. Яго. Дьявол на плече. Впрочем, я предпочитаю иную формулировку. Камилетти — бяка-полицейский, рядом с которым Джок кажется сущим ангелом.