Нескучная жизнь майора Чапаева - Александр Архипов Страница 16

— Я предлагаю охрану с внешнего периметра снять, а, так сказать, соседа оставить, — кивнув на соседнюю кровать, порекомендовал я начальнику.

— А что, мой сосед… — открыл рот в изумлении Сажин.

— Да, наш сотрудник. Лично вас охраняет. Глубоко законспирированный, можно сказать… Ладно, гражданин Сажин, приступим, — приготовился слушать Руфатыч, а я включил диктофон.

— Так, а что. Неделю назад приходит ко мне Кубик. — начал свой рассказ Сажин.

— Господин Кубинян, — уточнил Руфатыч.

— Да. Приходит и говорит, что у нас на районе появились каталы борзые…

— Игроки на деньги. — перевёл Руфатыч.

— Да. То ли молдаване, то ли цыгане… но катают так себе, беспонтово. В основном выставляют дилетантов и любителей при деньгах. Снимают частные хаты, дачи. У них, видно, свои информаторы есть приплаченные. Ну и щиплют помаленьку народ. А в общак-то не отстёгивают, суки. Вот Кубик и говорит, мол, давай уродов накажем. Разденем до нитки, а чтобы обратки не было, сдадим их местным решалам, а те их додоят, — излагал свой коварный план Сажа.

— Решил с заезжими игроками сыграть. — повторил Руфатыч, записывая показания.

— Кубик предложил расчехлить их в два этапа. — продолжил Сажин.

— Ранее судимый, Кубинян Артур Самвелович, предложил. — поправляя очки, записывал Корнев.

— Да. Предложил для начала дать этим лохам даже выиграть немного, чтобы бдительность усыпить. А потом якобы психануть и согласиться сыграть по-крупному, чтобы они по максимуму с собой бабок привезли. В конце первой игры я как бы облажался и поставил на кон фамильный перстень небывалой ценности. Пацаны наживку заглотили и перстень выиграли. Как они радовались, уроды. — упивался своей хитростью жулик Сажа.

— А катали где? — как бы между прочим спросил я.

Сажин замялся, но потом, поняв, что «коготок уже увяз», продолжил:

— Играли в кинотеатре «Протон».

— На задних рядах во время последнего сеанса? — попробовал догадаться я.

— Кинотеатр старый, а в таких заведениях всегда есть помещение художника, где он рисовал афиши. Художника давно нет, а один предприниматель, так сказать, за копейки арендует эту хату под склад. Отдельный вход, дверь бронированная, удобства провёл, ремонт хороший сделал. За ночь аренды и обеспечение охраны брал по-божески… — пояснил Сажин.

— Фамилия, адрес. — не поднимая головы от протокола, поинтересовался Руфатыч.

— Кубинян Артур Самвелович, — после небольшой паузы ответил Сажа. — Кстати, он и предложил этим чертям встретиться ещё раз, чтобы наш перстень отыграть. А я как бы распсиховался, стакан с виски в стену швырнул и сказал, что больше не хочу по мелочи катать. Предложил ставки по-взрослому, они и повелись. Лопотали что-то по-своему, а потом тот, который с бородкой, предложил катать на их территории. Якобы они хату классную сняли, но охранника нам разрешили своего взять.

— Адрес, кто такой охранник? — оживился Руфатыч.

— Улица Пионера Волкова, номер дома не помню, ночью ехали. Визуально могу показать. Хата на первом этаже. Я там первый раз был. А охранника Костиком зовут. Это всё. Костик — человек Кубика, он про него всё знает, — ответил Сажа. — Здоровый такой… усы, брюнет, по-моему.

— Дальше давай, — понимая, что соседям по палате Сажина давно нужно быть на своих местах, поторопил я.

— А что дальше? Раскатали мы их за три часа. Костик мне такси вызвал, я свою долю забрал и уехал. А Кубик остался с этими лохами бандосов ждать, — улыбаясь, ответил Сажа.

— И что? Они вот так сидели и ждали? — удивился многоопытный Руфатыч.

— А куда им деваться, Владимир Руфатович? У Костика в каждой руке по стволу, а Кубик у них только ножи из карманов повынимал. Сидели себе в туалете запертые. Я ж говорю: лохи! — убеждал слушателей Сажа. — А что было дальше, я не знаю. Уехал я.

— Лучше б ты остался, — ехидно ответил Руфатыч, кивнув на торчащую из бока Сажи прозрачную трубку.

— Это да, — сделал страдальческое лицо потерпевший.

— Не спи, Сажа! Дальше что было? — интеллигентно спросил я.

— Дальше мало что помню. В туалет сильно захотелось… вот что помню. Попросил таксёра остановиться. Он тормознул возле входа в парк, там фонарь не работает. Удобно, в общем. Только ширинку расстегнул, а он меня битой бейсбольной по башке — хрясь! Ну и вдребезги — в смысле бита. Видно, бракованная. Чувствую, сознание теряю, плохо как-то. Оборачиваюсь: а это, сука, таксист! Стоит охреневший, то на меня, то на поломанную биту смотрит. Потом из кармана кастет достаёт — и на меня. Ударил. Больно. Я ему: «Тварь! Тебя воры на ножи поставят!» А он мне: «А ты уже на нём!» И чувствую: в левую бочину мне перо загоняет. Тут у меня всё поплыло. — всхлипнул Сажа, отвернувшись к стенке.

— Таксиста видел раньше? Марка, номер машины? — оживился Руфатыч.

— Нет. Машина… «Вольво» старая. Седан. Черная, а может, тёмно-синяя. Салон такой обшарпанный. Я там ещё подумал, что Костик в этот раз за такую тачку хрен от меня чаевые получит. Он обычно развозом занимался. А, да… на ручке переключения передач такая самодельная головка с красной розой в середине, — тяжело вздыхая, ответил Сажа. — А таксист… таксист всё покашливал. Едет и так кхе-кхе… кхе-кхе… И рот платком прикрывает. Спрашиваю, мол, болеете? Сказал, что пива холодного выпил… Ну и всё. Я ж говорю, темно было, около трёх ночи.

— Удивительно, что этот, так сказать, таксист всего один раз тебя ножом ударил. Убивать не хотел? И нож у тебя в брюхе оставил. — задумчиво произнёс Руфатыч, почёсывая шариковой ручкой свой загривок.

— Так я ж его по инерции за руку схватил. А он худой такой, хлипкий, — вспомнил Сажа. — Если б до его горла дотянулся. Вспомнил! Вспомнил, товарищи! По соседней улице «скорая» с сиреной и маячками проехала, вот он и обделался… бросил меня. Наверное, подумал, что менты.

— Ну да, ну да… может, и испугался… Да и возни с тобой… Вон какая туша, — усмехнулся следователь. — На этом, пожалуй, закончим. Но ты, Сажин, не расслабляйся. Никто с тебя 171-ю, часть 2-ю не снимал, — давая подписывать протокол, добавил Корнев.

— Владимир Руфатович. — опять заныл Сажин, — я ж по честноку!

Уже на выходе я придержал следователя и вполголоса, но так, чтобы слышал Сажин, спросил:

— Шеф, прикрытие снимаем?

Погружённый в свои мысли, Корнев, сразу не понял, о каком прикрытии идёт речь, но потом задумчиво посмотрел на пустую койку соседа Сажина и, досадливо махнув рукой, сказал:

— Оставь ещё на пару дней. Мало ли.

— До свидания… товарищи, — благодарно прошептал Сажин.

— До скорого, — сурово ответил я, выходя из палаты.

У двери уже давно топтались одетые в мятые больничные халаты оба соседа Сажи. Надо сказать, по поводу боевого охранения Руфатыч перефантазировал. Обоим дядькам было за шестьдесят. Один лежал после операции аппендицита, а второй ждал своей очереди на удаление грыжи. Агенты… рискуя жизнью… прикрытие…