Весенняя коллекция детектива - Татьяна Полякова Страница 16

Они обе смотрели на него и ждали, но не думали же они на самом деле, что он оставит им рукопись своего романа, долженствующего перевернуть и сокрушить всю русскую литературу, начиная от Тредиаковского и кончая этой самой Аркадьевой!

Потом девушке ждать надоело.

– Хорошо, – согласилась она. – Если вы не хотите оставить рукопись сейчас, вам лучше подождать в коридоре. Мы с Евдокией Дмитриевной должны поговорить.

Большими шагами он вышел в приемную – они проводили его глазами, – и хмуро сказал секретарше, что хотел бы встретиться с начальством.

Секретарша удивилась:

– Так вы же у него были, у начальства! – и показала рукой, в которой было зажато яблоко, на дверь, только что закрывшуюся за ним. – Ольга Евгеньевна наше начальство!

Тогда он осведомился, где главный редактор.

Главный редактор не принимает авторов. Главный занимается делами издательства в целом. Он сейчас на совещании, но даже когда вернется…

Тут распахнулась какая-то другая дверь, и в приемную вошел высокий мужик в безупречном костюме, безупречных ботинках и безупречном галстуке.

– Маш, мне через час нужны сводки по всем продажам за сентябрь.

– У вас в компьютере все есть!

– Я знаю, – сказал мужик и посмотрел на Жоржа Данса. – Ты мне распечатай перед совещанием.

– Хорошо, Константин Петрович.

– Вы ко мне?

Тут Жорж – даром что Данс! – понял, что должен немедленно брать быка за рога. Прямо сию секунду.

– К вам, – сказал он очень громко, – если вы главный редактор.

– Я, – признался мужик и покосился на его рукопись. – А вы книгу принесли?

– Да, – все так же громко и твердо сказал Жорж Данс.

– Тогда это к Ольге Евгеньевне, – произнес мужик, как Жоржу показалось, с облегчением. – Маша, возьми у молодого человека рукопись и отдай Ольге. Вы только вот тут напишите, как вас зовут.

И нацелился уйти, но не тут-то было! Жорж Данс твердо решил использовать свой шанс до конца.

– Я хочу оставить рукопись только главному редактору, то есть вам, если это вы.

– Я не читаю рукописей, – сообщил тот с нажимом. – Вы оставьте ее секретарю, а Ольга определит, кто будет читать.

– Я не могу.

– Ну, тогда не оставляйте, – небрежно проронил безжалостный редактор и потянул на себя дверь.

– Я не могу оставить рукопись, если вы не дадите мне никаких гарантий, что ее не украдут! – выпалил Жорж Данс. – Это не просто детектив, этот роман…

– … должен перевернуть судьбу русской литературы, – перебил его главный устало. – С него начнется новая эра и возрождение всей русской прозы, правильно я понимаю?

– Откуда вы знаете? – испуганно пробормотал Женя Чесноков.

Главный редактор не мог знать ничего такого, он же еще не читал роман! Или успел подсмотреть? В панике Женя оглядел себя. Рукопись торчала у него под мышкой, плотно прижатая к боку, и невозможно было разглядеть слепые, плохо пропечатанные строки на серой бумаге, но ведь редактор откуда-то узнал о том, что роман должен перевернуть и сокрушить!..

– Маша, – сказал главный, словно рядом не было никакого Жоржа Данса, – возьми у него роман, но если он не будет давать, не слишком настаивай. Поняла?

– Поняла, Константин Петрович.

– А гарантии? – пискнул Жорж. – Полной безопасности!

– Мы не воруем рукописи, – равнодушно ответил главный. – Зачем это нам?

– Вы можете издать ее под другим именем!

– Зачем нам издавать ее под другим именем, когда у вас есть ваше собственное? – осведомился редактор.

Жорж Данс растерялся – он не знал, зачем издавать его роман под чужим именем.

– Чтобы заработать на нем деньги, – пробормотал он первое, что пришло ему в голову.

– Ну, если нам удастся заработать, мы заработаем и с вашим именем, какая разница! Оставляйте, только подписать не забудьте.

И он все-таки сгинул за своей дверью, и Данс остался наедине с секретаршей, которая доедала яблоко.

– Оставляете? – спросила она, жуя. – Тогда кладите сюда, а вот вам бумажка, имя напишите и туда подсуньте, хорошо?

Все это не лезло ни в какие ворота.

А как же разговор, увлекательный, острый, бесконечный? Разговор с главным редактором, который непременно должен быть в костюме-тройке, с черепаховыми очками с захватанными стеклами, засунутыми в нагрудный карман?! Редактор обязательно должен картавить и называть Жоржа «батенька мой» или «молодой друг», прихлебывать очень черный чай из стакана с дребезжащим подстаканником и нацеливать на него свои очки, выдернутые из кармана. Он должен придирчиво и внимательно выспрашивать Жоржа о том, как он относится к сегодняшней литературе, как оценивает ее положение и состояние, как ему пришло в голову начать писать и над чем он работает сейчас. Редактор должен наугад раскрыть его рукопись, приставить к глазам сложенные очки, некоторое время почитать и потом неким новым взглядом взглянуть на Жоржа и пробормотать себе под нос: «Недурственно, недурственно, даже удивительно для такого молодого таланта!..» Провожая Жоржа к двери, он непременно должен споткнуться о загнутый край ковра, Данс должен его поддержать, а редактор непременно должен велеть ему «всем кланяться» и «захаживать, захаживать почаще!».

Женя Чесноков подозревал, что ничего такого не бывает на самом деле, но был почему-то уверен, что с Жоржем Дансом все будет именно так, и никак не ожидал увидеть у главного такой шикарный галстук и что редакторша окажется такой молодой и голубоглазой!

Да еще Аркадьева эта, будь она неладна, любимица нации!

Рукопись «отвергли».

– Очень много длиннот, – сказала голубоглазая. – Нужно сокращать почти половину, но тогда не хватит объема. Действие все время топчется на месте, и язык…

– Я писал в стиле начала века! – вскинулся Женя.

– Это хорошо, – согласилась редакторша, – но тогда вам нужно было выдержать стиль до конца, а у вас он где-то есть, где-то нет, и от этого в целом роман читается трудно. Да и сюжет… странен.

– Молодой инженер убивает старика, у которого он снимает угол, – начал Женя, – убивает потому, что…

– Почему убивает, нам уже рассказал Достоевский, – тихо напомнила редакторша. – Как детектив, роман хромает на обе ноги. Вы попытайтесь его поправить так, чтобы была динамика действия. Может быть, придется ввести какие-то дополнительные персонажи, потому что у вас их фактически всего три – инженер, старик и следователь Мадригалов!

Жорж Данс исподлобья смотрел на нее. Она говорила совершенно обыденным тоном, а он мечтал, как сейчас ее убьет.

Он даже представил себе – секретарша далеко, ничего не услышит. Одно движение, и пальцы вцепятся и сокрушат нежное горло. Она захрипит, начнет отдирать его руки, но воздуху уже будет не хватать, и щеки у нее почернеют, и глаза вылезут из орбит, и он стукнет ее виском о стену, и больше эта дрянь уже не станет трепыхаться.