К вопросу о миражах - Георгий Куликов Страница 16

— Ах, эти барышни, — со вздохом, как бы про себя, пролепетал он и вышел на улицу в курилку за зданием, где уже толпились жадные до курева сослуживцы.

Шум машин с улицы практически не заглушал гвалт сотрудников, вышедших глотнуть воздуха.

— Привет, Женя, — заулыбались коллеги, — есть что-нибудь новенькое?

— Да вам только дай потравить, наверное, уже не в первый раз курите, хотя еще далеко до полудня, — миролюбиво пробурчал Кудрин.

— Хватит умничать, Женя, — сказал самый старший из стоявших в курилке, мужчина с проседью во вьющихся черных волосах, — выдай новенькое.

У Кудрина была интересная особенность, помимо запоминания анекдотов, он удивительным образом подмечал смешные моменты из обыденной жизни и фиксировал их в своем небольшом блокноте, помещавшемся в кармане пиджака. Об этом знали многие сотрудники отделения милиции и, когда собирались в курилке или еще где-то, просили его что-нибудь прочитать интересного из увиденного в серых буднях жизни. Несмотря на свои двадцать пять лет, Женя внешне выглядел совсем юношей — и лицом, и походкой, и фигурой. На его счету пока не было громких дел, и все это, по его мнению, определяло не очень серьезное отношение к нему среди товарищей по работе. Впрочем, сам Женя и не пытался изменить эту ситуацию.

— Пусть будет, как будет, — думал он, — со временем, может быть, и раскроются мои способности как аналитика и сыщика.

Да и в быту было не очень все устроено; он жил один в однокомнатной кооперативной квартире, купленной родителями.

Вот и сейчас все просили свежего анекдота и что-нибудь из блокнота.

— Ну хорошо, один анекдот, пока не погаснет моя сигарета, — сказал Кудрин.

Все одобрительно закивали головами и придвинулись ближе к Кудрину.

— Грузчик винного отдела гастронома Сидорчук, внезапно увидевший после праздников динозавра с сигаретой в зубах, бросил пить, уволился с работы и постригся в монахи, — громко произнес Женя.

Все захохотали, а Лев Алексеевич Ерихин, тот самый, с проседью на голове, со смехом произнес:

— Я вполне представляю себе эту картину. Давай еще, Женя.

— А теперь из блокнота, — сказал Кудрин и, достав из пиджака небольшой блокнотик, стал читать: — Самостоятельная сборка мебели — это процесс, когда муж узнает, что он никакой не «любимый» и не «дорогой», а «хрен безрукий».

Сослуживцы закашлялись от смеха, а Женя продолжал:

— Итак, сигарета докурена, поэтому я прочитаю последнее на сегодня. На подъезде дома висело объявление: «Трезвые грузчики с высшим образованием быстро загрузят и разгрузят любые тяжести».

Под общий хохот к ним незаметно подошел дежурный по отделению милиции и громко сказал:

— Слава Андреев, к начальству, а Женя Кудрин — на выезд. Там на твоей территории, на Варшавке, у дома 41, киоск «Мороженое» ограбили.

— Ну вот, — сказал, улыбаясь, Ерихин, — сейчас наступит тишина.

Лев Алексеевич Ерихин по возрасту был старшим из оперативного состава отделения милиции и самым опытным сыщиком. А Женя Кудрин, несколько лет назад закончивший среднюю специальную школу милиции, попал по распределению к ним в отделение, где Ерихин был назначен его наставником. За глаза Женю называли салагой, но, тем не менее, каждый сотрудник хотел подстраховать его, помочь молодому милиционеру разобраться в лабиринтах профессии. Вот и сейчас, когда Женя надевал куртку, Лев Алексеевич тихо произнес:

— Я понимаю, что это пацаны полакомились, но напоминаю тебе в который раз: обращай внимание на каждую мелочь, на каждый нюанс; в будущем такой навык пригодится. И еще, я тебе уже говорил, что не бывает больших дел и маленьких, бывают преступления, когда нарушается закон, и мы для этого и работаем, чтобы пресекать эти нарушения.

Женя поблагодарил Ерихина и вышел из кабинета. Ему не очень хотелось в конце дня заниматься таким мелким вопросом, но замечание Льва Алексеевича подбодрило его — мелких дел не бывает.

Приехав на место происшествия, Кудрин увидел небольшой киоск, который стоял рядом с другим таким же киоском «Союзпечать». Его уже ждала моложавая, шустрая продавщица, которая сразу в двух словах услужливо рассказала, что примерно минут сорок назад двое выпивших молодых парней, проходя мимо закрытого уже киоска «Мороженое», сорвали с петель замок, взяли по несколько брикетов мороженого и ушли. Приметы она назвала, ребята как ребята, ничего примечательного.

Женя осмотрел киоск изнутри; малюсенькое помещение, везде одни коробки с мороженым, стоящие в небольших холодильных камерах. Никакого беспорядка не было, однако когда он подсветил фонариком пол киоска, то увидел за одной из коробок валявшуюся на полу раскрытую жестяную банку из-под леденцов. Что-то заставило Кудрина нагнуться и осмотреть ее: или назидания Ерихина, или всплывавшие в голове практические семинары школы милиции по тактике осмотра места происшествия.

Нагнувшись, он увидел, что в банке лежали сложенные пополам бумаги. Аккуратно взяв одну из них, Женя понял, что перед ним иностранная бумажная купюра, а точнее — пять английских фунтов. Он впервые в жизни держал в руках иностранные деньги. Вторая бумажка оказалась такой же пятифунтовой купюрой. Женя аккуратно положил эти купюры обратно в банку и вышел из киоска. В это время подошел участковый инспектор Виктор Иванович Савушкин, немолодой уже мужчина за пятьдесят лет, подводя двух женщин-понятых. Он доложил, что послал дружинника за киоскером, жившим в нескольких остановках на трамвае.

Женя коротко рассказал Савушкину о своей находке и быстро составил протокол осмотра места происшествия. Минут через двадцать к киоску в сопровождении дружинника нехотя подошел пожилой мужчина, выглядевший замкнутым и недовольным:

— Дольников я, Павел Петрович, работаю в этом киоске продавцом.

Бегло осмотрев помещение и убедившись, что практически всё на месте, кроме нескольких брикетов мороженого, он угрюмо возразил:

— Зря милицию вызывали, незачем и заявление писать!

Кудрин насторожился. Все-таки мороженщик — лицо материально ответственное, кому охота из своей зарплаты компенсировать недостачу? И пятифунтовые купюры, которые, кроме как в хранилище Сберегательного банка, нигде не найдешь, о них можно разве что в книгах прочитать, — эти мысли не давали покоя.

— А что это за коробка тут валялась с иностранными деньгами? — спросил как бы невзначай Кудрин.

От него не ускользнуло, что Дольников странно воспринял вопрос и даже не проявил любопытства к факту обнаружения английских денег, а как-то сразу съежился, напрягся.

— В первый раз об этом слышу, наверное, ее кто-то подбросил.

Искусственность сказанной фразы навела на мысль, что Дольников врет. Когда протокол был дописан и подписан понятыми, Кудрин, по наитию, дополнительно оформил протокол изъятия банки и найденных купюр. Он со знанием дела аккуратно, как учили, завернул улику в пакет, валявшийся на полу, положил к себе в сумку, предварительно взяв объяснение у продавщицы «Союзпечати», попросил Дольникова подойти завтра к десяти часам утра в отделение, тот утвердительно кивнул головой. Попрощавшись, они разошлись, и Женя поехал на трамвае обратно к себе в отделение милиции.