Логово змея - Борис Руденко Страница 16

– Пока да. – Драч избегал смотреть в его сторону. – Возможности у нас тут… ограниченные. Ну, конечно, мы зарядили кого надо в ключевых точках, чтобы смотрели за чужаками. Но пока результатов нет.

Шавров заложил руки за спину и выпрямился над картой.

– Теперь послушай, что я скажу. Не знаю насчет возможностей, но я вижу, что в основном вы тут хреном груши околачивали. Про старательские артели тебе хотя бы известно?

– Конечно, – быстро ответил Драч. – Тут работают две артели. Вот, здесь и здесь. – Он показал на карту. – Мы туда в первую очередь наведались. Но там все чисто, никто из посторонних на них не выходил.

– Так вот, если тебе интересно, – продолжал Шавров, словно и не слышал сказанного. – У каждой из этих артелей есть портативные станции спутниковой связи (сейчас у этих артельщиков что хочешь есть!). И тот самый звонок прошел с одной из них. Артель называется… – Он достал из кармана листок, взглянул и вновь спрятал. – «ООО “Чулым”». Что ты скажешь по этому поводу?

– Так мы там были! – Драч испытывал замешательство. – Две недели назад…

– Так еще нужно побывать! – передразнил его Шавров. – И как можно скорее! Как туда добираться?

– По реке. На моторке.

– Вот и пошли своих орлов. На моторке или на бревнышке – мне все равно. Пусть только след возьмут. Кстати, сдается мне, что моторкой ты не обойдешься. В случае чего вертолет можно найти?

Драч выразительно потер большим пальцем об указательный.

– Сейчас все можно найти, были бы бабки. Летуны тоже часто без зарплаты сидят.

– Насчет бабок не беспокойся, – сказал Шавров. – Люди хотя бы у тебя надежные?

– Народ грамотный, – осторожно ответил Драч. – Двое местных есть, тайгу понимают… Так я сейчас с ними свяжусь? Чтобы насчет вертолета и прочее?

– Сделай одолжение… Подожди! Скажи-ка мне сначала, как идет следствие по нашим двум утопленникам? Ты в курсе?

– Абсолютно! – Драч обрадовался возможности показать свою осведомленность. – Здешняя ментовка у меня хорошо прикормлена. Следствие закрыто. Трупы опознали… условно говоря. Да и как опознаешь, если их по порогам столько било. Официальная причина смерти – утопление в результате несчастного случая. Так что их просто списали – и все. Короче, версия катастрофы на реке проходит нормально. Река все же бурная.

– Бурная-то бурная, – сказал Шавров. – Но только нашего приятеля ты хоть из-под земли достанешь.

– Достану, – хмуро кивнул Драч.

– Ладно, теперь связывайся, – разрешил Шавров. – Про меня им говорить не стоит, командуй своими людьми самостоятельно.

– Понял!

Драч мгновенно выбежал из дома, а Шавров прошел к столу, поглядел на сервировку и решил, что в самом деле пора перекусить. Сочащиеся «слезой» ломти красной рыбы, куски мяса, посыпанные зеленью, водка в хрустальном графинчике, отдельно – длинные кустики зеленого лука, снежно-белые у основания, с темно-зелеными, сочными перьями – все это выглядело весьма аппетитно. Шавров крякнул, грузно опустился на стул, придвинулся к столу поудобнее, налил рюмку и, сложив несколько раз в ладони луковый побег, ткнул им в солонку…

* * *

Глеб вошел в сени и сбросил прямо на пол насквозь пропитавшийся влагой брезентовый плащ. Впрочем, тут же поднял и аккуратно повесил, распялив на торчащих из бревен гвоздях. Напрасная забота. Плащ конечно же не просохнет и до утра. Второй день подряд лил дождь. Он не прекращался ни на минуту, оставаясь одинаково ровным днем и ночью, словно кто-то из небожителей, отвечавших за погоду, раскрутил в своем хозяйстве вентиль да позабыл закрыть. Дождь изъял из привычной картины мира сопки, перекрасив горизонт в однообразный и скучный серый цвет, он уже почти переполнил реку, которая подступила к основанию лодочных мостков, он надоел Глебу, раздражал его, но ничего с этим поделать было невозможно.

В избе было тепло, вкусно пахло свежеиспеченным хлебом – Анна только что вытащила из печи каравай, и у Глеба немедленно потекли слюнки. Настроение немного улучшилось.

– Когда же это кончится? – буркнул он, кивая в окно. – Тропики какие-то!

– Я сама удивляюсь, – отозвалась Анна. – В это время такой дождь редко бывает. Как будто осень наступила. Но ведь рано еще!

– И как раз в тот день, когда мы собрались ехать!

– Теперь придется ждать, – сказала она. – Вода в реке высоко поднялась, ущелье теперь и с мотором не пройти, разобьет о камни.

– А сколько ждать?

– День или два после того, как дождь кончится, – объяснила Анна. – Сначала вода должна упасть.

– Может, Сихэрче попросить, пусть с Бай-Ульгенем потолкует, – усмехнулся Глеб, – наладит погоду.

Анна строго покачала головой, но ничего не ответила. Она не показалась Глебу слишком суеверной или религиозной, но шутки на эти темы ей, как и другим жителям поселка, не нравились. Разве что бесшабашный Иван изредка позволял себе пройтись по адресу небожителей и прочих местных духов.

– Я сегодня слышал, как где-то поблизости вертолет кружил, – сообщил Глеб. – Интересно, кто-это сюда залетел? Здесь еще какие-нибудь поселки есть?

– Нет. – Анна в этот момент закончила формовку очередного каравая и готовилась сунуть его в печь. – Ближайшее жилье далеко.

– Может, геологов высаживают или что-нибудь в этом роде?

– Может быть, – пожала она плечами, отодвигая заслонку печи. Глеб сидел в стороне, но и тут почувствовал, как оттуда в избу пыхнуло крутым жаром.

– Вот если бы они к нам залетели, мы могли бы с ними отправиться, как ты думаешь, Анна?

– Может быть, – повторила она. – Ты очень торопишься.

Глеб уловил в ее голосе нотки осуждения и почувствовал себя немного виноватым.

– Так ведь нужно мне в Москву, – сказал он. – На самом деле, нужно…

Они решили ехать в Москву вместе. Честно говоря, Глеб довольно плохо отдавал себе отчет, почему он принял именно такое решение, гораздо важнее было то, что он не сомневался в его правильности. Он не вполне представлял, что у них с Анной получится. Все что здесь с ним произошло, со стороны показалось бы маловероятным, может быть, даже смешным. Но сам-то Глеб глядел не со стороны. Он чувствовал, что все последние события совершались в соответствии с железной логикой Судьбы, которую ему еще только предстояло постигнуть.

А еще – была Анна. Странная, простая и загадочная в одно и то же время. Даже в минуты абсолютной близости Глеб чувствовал себя рядом с ней отнюдь не хозяином и повелителем, а словно бы – если подобное сравнение уместно – первоклассником в постели любимой учительницы. Он не мог, как ни пытался, даже самому себе описать то, что к ней испытывает. Слово «любовь» он отчего-то опасался использовать. Единственное, в чем он был уверен, что в отсутствии Анны он чувствует себя много хуже, чем когда она рядом. «Приворожила», – с определенной дозой самоиронии вынужден был сделать Глеб единственно доступное ему заключение. Однако без всякого неудовольствия.