Детонатор для секс-бомбы - Дарья Калинина Страница 15

– Наверное, возникают сложности с выгулом собак? – предположила она. – Вот у нас в доме собрались просто невозможные люди. Запрещают выгуливать собак во дворе. Они, видите ли, загрязняют экологию. Вы слышали что-нибудь более нелепое? Как это творение природы может загрязнять экологию?

– Совершенно верно! – с жаром откликнулась бабка. – Вот машины – другое дело. Наставят по всему двору свои тарахтелки, ни пройти, ни протиснуться. А еще вонь! А шум какой! Иногда какой-нибудь дурак машину на сигнализацию поставит, а она всю ночь и воет. Так до самого утра, бывает, не заснешь. Вот Васька из нашего подъезда, сколько раз я ему твердила, чтобы он убрал свою колымагу из-под моих окон, ему и дела нет. Дождется, что я ее оболью какой-нибудь гадостью. Или вот Федор, жена у него…

И бабка принялась перемывать кости своим соседям. После того как закончились владельцы машин, дошла очередь и до остальных жильцов подъезда, стоявших, видимо, пониже в бабкиной табели о рангах. Марише оставалось только стоять, слушать и выбирать нужное из потока информации, как из грязного речного потока выбирают крупицы золота.

– …А Ванька жену и выгнал в одной рубашке, – доносилось словно издалека до Маришиного сознания. – И правильно, по моему мнению, сделал. Раз жена, так и живи по-человечески. А если не нравится, так уйди, и все тут. Вот в сто пятнадцатой квартире живут мать с сыном…

Как только последняя фраза коснулась слуха Мариши, она очнулась от своего полулетаргического состояния, в которое ее вверг рассказ старухи. Сто пятнадцатая квартира была именной той самой, где жили Вадька и его мамаша.

– Как вы сказали? – откликнулась Мариша. – Мать с сыном?

– Да, – кивнула старуха. – Так я и говорю, что вот Вадьке жена не подходила, так она и мучить парня не стала. Собрала вещички и ушла. Правда, ей и было куда уходить. А Ванькиной жене идти особенно некуда. Сама из деревни, мать с отцом в деревне и живут. Родня тоже там. А ей самой в деревню после большого города, конечно, возвращаться неинтересно.

– А с этим Вадькой что? – поинтересовалась Мариша.

– А что с мужиком будет? – махнула рукой бабка. – Погоревал, да и нашел себе другую. Но вообще-то я про него напрасно так говорю. Он после ухода Таньки долго один жил. Видно, любил ее сильно, хоть по нему и не скажешь, что он на какие-то чувства вообще способен. На вид пентюх пентюхом. Но как бы то ни было, а Катька у него всего полгода как и появилась.

– Катька?! – откликнулась Мариша. – И что у них теперь, серьезно?

– А кто их знает? – пожала плечами бабка. – По всей видимости, да. Живут вместе. Катька сутками работает. Как с суток прибежит, сразу сюда. И ну своего Вадьку облизывать. И честно скажу, сразу видать, что у этих все прочно получится. Два сапога пара. Вадька – он как вагон инертный, а Катька как паровоз. Его за собой тянет, но не напрягает слишком уж. Нашла баба к мужику подход, вот и ладится у них. Одна беда, нищие они.

– Как это нищие? – удивилась Мариша. – Разве двое молодых и здоровых людей могут быть нищими? Они что же, не работают?

– Да работают, конечно, – хмыкнула бабка. – А только мать Вадькина то и дело ко мне или к другим соседям забегает, чтобы пару сотен до получки занять. Я уж ей говорила-говорила: виданное ли это дело, Дормидонтовна, при взрослом-то сыне до получки одалживаться? Понятное дело, что ты на инвалидности по давлению сидишь, работать не можешь. Но сын-то у тебя при руках и при ногах вроде бы? Что же он копейку в дом не несет?

– А она что?

– Вздохнет только, и весь сказ, – ответила бабка. – И не пьет ведь он у нее совсем. Но, думаю, дело в том, что зарабатывает Вадька, видать, меньше, чем сжирает. А Катька, она где-то диспетчером работает, так тоже не особенно много получает. Где ей Вадьку да еще его мамашу прокормить. Она же как великанша. И ест за один раз столько, что нам с Куськой на неделю бы хватило. А в последнее время у них и совсем туго стало.

– Что такое? – оживилась Мариша.

– Да выперли Катьку с работы, – пояснила бабка. – Дормидонтовна уж ко мне прибежала, сама не своя. Уволилась, говорит, Катерина с работы. Чудит что-то. Мол, незачем ей теперь за копейки спину гнуть. Поработала она, мол, свое, и хватит. Отработаю последние две недели, и все. Теперь, мол, пришла пора Вадику за дело приниматься и наконец показать, кто в доме мужчина.

– С чего это ей такая шлея под хвост попала? – удивилась Мариша.

– А я знаю? – пожала плечами бабка. – Уж и Дормидонтовна Катьку вразумляла. Белены, говорит, ты, что ли, объелась? Какой из Вадика кормилец? Возвращайся на работу и не дури. Видела ведь, с каким мужиком жизнь связала.

– А Катька эта что? – спросила Мариша.

– Да ничего! – воскликнула бабка. – Уволилась, и все. Дома теперь небось сидеть будет. Невесть какой манны небесной ожидает. Вадька сам малость с придурью, так, похоже, это зараза передается. Вот и Катька от него заразилась.

– Так, а этот Вадик вообще не работает? – спросила Мариша у старухи.

– Дормидонтовна балакает, что он, дескать, дома на компьютере какие-то заказы делает, – сказала бабка. – Правда то или нет, а только я Вадьку идущим на работу и в самом деле никогда не видела. Да и из дома он носа лишний раз не высунет. В магазин там или в сберкассу все Дормидонтовна тащится. А он дома сидит. Я уж и забыла, когда его в последний раз во дворе видела. Вчера вот под вечер выполз, так я чуть не упала от удивления.

– Да?! – прохрипела Мариша, чувствуя, как горло словно сжала железная рука. – Именно вчера?

– А что? Вечер теплый был, – пожала плечами бабка. – Я и то на балкончик выползла на скамеечку, воздухом подышать. Как раз жара немного спала, мы с Куськой и отошли немного. А то весь день словно морские звезды в лежку пролежали. Двигаться никаких сил не было. Давление у меня ужасное. А врачи инвалидности не дают. Уж и не знаю, что им нужно. Вчера так двести на сто десять было.

– Ужас! – посочувствовала Мариша.

– Ну ничего, потом вроде бы отошла, – утешила ее бабка. – Погулять даже решила. А чего в духоте сидеть?

– И в самом деле, – согласилась с ней Мариша. – А ваш сосед, он что, тоже давлением мается? Погулять-то чего он только под вечер вышел?

– Да кто его знает? – усмехнулась бабка. – Вадька – парень упитанный. Может статься, что и гипертония у него. А только вчера он не гулять вышел. Катька его на смену вчера утром ушла, а он под вечер куда-то в гости намылился. Лично я глазам своим не поверила, когда Вадька в своем лучшем костюме, который ему на свадьбу сшили, из дома выплыл. Зрелище еще то было! Вадька-то за эти года раздобрел сильно, а костюмчик не резиновый, сами понимаете, вместе с хозяином не вырос. Так я удивляюсь, как на нем брюки-то не треснули. Так уж натянуты были, чисто барабан, а не задница. Я его и спрашиваю, куда же это ты, друг любезный, на ночь глядя намылился?

– А он что?