Крысятник - Евгений Сухов Страница 15

Шибанов нервно посмотрел на часы — Кочан опаздывал на десять минут. В последние полгода его агент вел себя как девушка, избалованная вниманием. Мог опоздать минут на пятнадцать, а то и вовсе не явиться на встречу. А позже, позвонив по домашнему телефону, слезно просить прощения за забывчивость.

За подобное легкомыслие осведомителя следовало бы упечь куда-нибудь в приемник-распределитель суток на пятнадцать. Соседство с тамошним контингентом очень прочищает мозги, но Шибанов всякий раз откладывал задуманную акцию, надеясь на благоразумие Кочана.

Контактный, малость разухабистый, Кочан имел приятелей едва ли не во всех слоях общества, а потому его информация всегда отличалась достоверностью. По складу характера он был авантюристом и наверняка считал себя разведчиком, оказавшимся в стане неприятеля.

Шибанов поежился. Мартовский воздух был прохладен, и он уже пожалел о том, что не надел свитер под легкую куртку. Еще минут пятнадцать подобного ожидания, и он будет неотличим от статуй, навеки застывших в парке.

Кочан возник за спиной неожиданно, словно материализовался из воздуха. Кашлянул негромко над ухом вздрогнувшего Шибанова и, весьма довольный произведенным эффектом, присел на холодную скамью:

— Привет, начальник.

— Ты заставляешь себя ждать.

— Через весь город на перекладных добирался, начальник. У тебя ведь служебная машина. Пальцем щелкнул, и тебя куда угодно отвезут, а мне приходится свои кровные палить.

— Ты чего свистишь? — возмутился Григорий, одновременно удивляясь себе, что способен стойко выдерживать такое хамство. — У тебя же есть машина!

— Разбил я ее, начальник! — чуть ли не радостно объявил Кочан. — Вдрызг разбил! На Кольцевой… Один баран остановил свою тачку на крайней левой полосе, так я в нее со всего размаху въехал. Не знаю, как живой остался.

— Пьяный, что ли, был?

— Самую малость, — широко осклабился Кочан.

— Права, наверное, забрали?

— А ты думаешь, я ментов дожидаться, что ли, буду? Вылез из машины и пошел себе. А там попробуй докажи, что это я за рулем был! Угнали у меня машину, вот так-то!

— А ты хитрец.

— С вами без хитрости нельзя, быстро на кичу определите. Хе-хе-хе!

— Ты об ограблении антиквариатчиков слыхал? — перешел на деловой тон Шибанов.

— Конечно, слыхал, начальник, — кивнул Кочан. — Весь город по этому поводу гудит. Каждую неделю кого-нибудь из них убивают.

— Что ты можешь сказать об этом, Кочан?

На свое погоняло парень не обижался. При высоком росте и узких плечах его голова выглядела безобразно огромной и в самом деле напоминала выросший в чистом поле овощ. Сходство усиливали огромные уши, торчащие по бокам головы словно капустные листья.

— Начальник, вчера с корешами водяру жрали, до сих пор не могу оклематься. Может быть, ты мне на оздоровление деньжат подкинешь? А то в горле пересохло, боюсь, как бы слова к языку не прилипли. Пивком бы освежиться.

Шибанов усмехнулся. Кочан любил устраивать праздники из подобных встреч и по возможности старался урвать у куратора хотя бы полтинник.

— На, возьми! — протянул Шибанов сто рублей. — И не забудь вернуть сдачу. Это ты у нас левыми заработками промышляешь, а я на голом окладе сижу.

— Начальник, в натуре!.. Ну, ты за падлу меня, что ли, держишь? — попытался обидеться Кочан, но радость от халявной выпивки буквально распирала его. — Не переживай, я тебя нагревать не собираюсь. Тут рядом киоск есть, я мигом! — Он засеменил длинными ногами по аллее парка и, уже отойдя на значительное расстояние, обернулся, спросив: — А может, тебе, гражданин начальник, что-нибудь покрепче взять? — Прочитав на лице Шибанова отрицание, кивнул понимающе: — Ах да, конечно, служба!

Вернулся Кочан быстро, издалека победно встряхнув в воздухе двумя баллонами с пивом. Не доходя несколько шагов до скамейки, он открыл один из них и жадно проглотил зараз полтора литра. Прямо скиталец, исстрадавшийся в пустыне от жажды.

Сыто отрыгнув, он приблизился и хвастливо спросил:

— Ты заметил, начальник, как пошло пивко? Раз, и нету! Зато я теперь не ходячий похмельный синдром, а сознательный гражданин, — бубнил Кочан, садясь рядом и скручивая крышку второй емкости.

— Ты ничего не забыл? — хмуро поинтересовался Шибанов.

— Если я чего-то и забыл, начальник, так это спозаранку опохмелиться, — редкозубо заулыбался Кочан.

— Сдачу гони, балабол!

— Пожалуйста!

Несколько медлительнее, чем следовало бы, Кочан вытащил горсть мятых бумажек. Он всегда болезненно расставался с деньгами, даже если они были чужими.

— Десятку зажилил, — констатировал Шибанов, пряча в карман деньги. — Ладно, давай по существу.

— Вот смотрю я на тебя, гражданин начальник, и никак тебя не пойму. Вроде бы все при тебе есть: и рожа, и рост. Наверняка бабы млеют только от одного твоего взгляда. А ты все время о делах говоришь. Расслабься! Вот сколько мы знаем друг друга? Год? Другие за это время такими корешами становятся, по целому морю водяры успевают выпить, а ты от меня все нос воротишь. Давай с тобой, начальник, лучше на дружеской основе пообщаемся. Возьмем телок, завалимся куда — нибудь на хату да оттянемся на всю катушку…

— Смотри, ты у меня сегодня действительно оттянешься… в КПЗ.

— Понял, понял, — торопливо сказал Кочан. — О делах так о делах. Так вот, что антикварщиков касаемо… На внутренние разборки не похоже. Скорее всего, их залетные щемят. По почерку видно, что ребята отчаянные, другие бы против Репы и Варяга не поперли. Они теперь во вкус вошли, с каждым днем наглеют все больше, на этом и погорят. Если не менты прижучат, то достаточно набирается других желающих с ними душевно пообщаться.