Прощание Зельба - Бернхард Шлинк Страница 15

Моя соседка боится высоты — попросила меня держать ее за руку, я согласился. Пока взлетали, я успокаивал ее тем, что большинство катастроф происходит не при взлете, а при посадке. Через полтора часа мы начали снижаться, и я признался, что нарочно соврал, — на самом деле большинство авиакатастроф происходит не во время приземления, а как раз при взлете. А взлет давно уже позади, так что она вполне может успокоиться. Но она не успокоилась и в аэропорту Темпельхоф убежала, даже не попрощавшись.

В Берлине я не был с сорок второго года, и ни за что бы не поехал, если бы не оказалось, что добираться до Котбуса проще всего именно через Берлин. Я знал, что четырехэтажный дом, в котором я вырос, и все соседние дома были разрушены в сорок пятом, а в пятидесятые годы вместо них построили квартал пятиэтажек. Мои родители погибли при авианалете. Родители Клары еще до окончания войны переехали из виллы на озере Ваннзее в виллу на озере Штарнбергер-Зее. Друзей детства и юности разметало по свету. В семидесятых была встреча класса. Я не поехал. Мне не хочется вспоминать.

На перекрестке Фридрихштрассе и Унтер-ден-Линден нашлась дешевая гостиница. Я стоял у окна, смотрел на машины, и вдруг мне страшно захотелось пройтись по улице, посмотреть, что там есть, и, может быть, найти кафе, где кормят тем, к чему я привык с детства, где можно вспомнить вкус домашней снеди. Я пошел к Бранденбургским воротам, посмотрел, как растут дома и тянутся к небу краны на Парижской площади. В районе Потсдамской площади городу вскрыли грудную клетку и проводили операцию на открытом сердце: прожекторы, котлованы, краны, леса, скелеты домов, кое-где почти достроенные дома с уже готовыми стенами, балконами и окнами. Дальше я увидел Министерство воздушных сообщений, остатки Ангальтского вокзала, а на берегу у Темпельхофа — дом, в котором я работал помощником адвоката. Улицу своего детства я старательно обходил стороной.

Я так и не нашел такого кафе, которое бы внушало надежду, что здесь кормят по старинке. Зато набрел на итальянский ресторан, в котором окунь с вяленым мясом и шалфеем и ванильный пудинг были приготовлены так, как следует, а сардинское белое вино оставляло далеко позади все фраскати, соаве, пино и что там еще водится. Я отвел душу, спросил, где ближайшая станция метро, и отправился в гостиницу.

На «Галльских воротах» собирался пересесть. Вышел из последнего вагона — передо мной выросли, как будто нарочно поджидали меня здесь, то ли семь, то ли восемь бритоголовых парней в темных куртках и высоких тяжелых ботинках.

— Эй, дед!

Я хотел пройти мимо, но они меня не пропустили, а когда я попытался их обойти, загородили мне дорогу. Затем меня оттеснили на край перрона. Метро здесь выходит на поверхность над Ландверским каналом, поэтому внизу темнела вода.

— Куда собрался, дед?

Несколько молодых людей, стоявших на противоположном перроне, с любопытством смотрели на нас. Кроме них, никого вокруг не было.

— В гостиницу спать.

Они засмеялись, как будто я очень удачно пошутил.

— В гостиницу, — повторил один, согнулся и несколько раз хлопнул себя по ляжкам, — спать! Ты же участвовал, дед.

— Участвовал в чем?

— Как — в чем? В деле фюрера! Ты его видел?

Я кивнул.

— Дай деду хлебнуть пивка, он видел фюрера! — Предводитель толкнул соседа локтем. Сосед протянул мне банку.

— Большое спасибо, но сегодня я уже выпил, так что мне вполне достаточно.

— Эй, вы, слыхали — он видел фюрера!

Предводитель повернулся к своей своре, потом громко повторил это парням на другой платформе. И спросил меня:

— А как ты его приветствовал?

— Вы же знаете.

— Покажи мне, дед!

— Мне не хочется.

— Ты не хочешь мне показать, как это делается? Тогда повторяй за мной! — Он щелкнул каблуками, рывком вытянул вверх правую руку и гаркнул: — Хайль Гитлер!

— Мне не хочется.

— Значит, тебе хочется поплавать?

— Нет, мне хочется просто пойти в гостиницу спать.

На этот раз никто не засмеялся. Предводитель приближался, а я отступал до тех пор, пока не коснулся спиной парапета. Он поднял руки и ощупал меня, как будто искал оружие.

— Дед, у тебя ведь нет спасательного круга. Ты же можешь утонуть. Как только вода попадет в нос… — Он с силой воткнул мне в ноздри указательный и средний пальцы и запрокинул голову назад, так что я чуть было не потерял равновесие. — Ну? — Отпустил.