Римский Лабиринт - Олег Жиганков Страница 15

«Конечно же, вы шутите, мистер Фейнман!»

Ричард Фейнман. Заглавие автобиографической книги

2007, 5 сентября, Рим

Рим приветствовал Анну полуденным зноем и забастовкой таксистов. По счастью, у неё был всего один небольшой чемодан — Анна справедливо решила, что по кредитным карточкам, выданным ей генералом, она сможет купить всё, что ей понадобится, в Риме. Поезд-экспресс в считанные минуты домчал её к ближайшей станции римского метрополитена. Сам метрополитен Анне не понравился: стены были окрашены в серый депрессивный цвет, будто нарочно подобранный для нанесения на него бесконечного количества граффити. Поезд создавал много шума, но ехал при этом медленно. Зато люди в метро показались Анне более пёстрыми, чем московская толпа, и, пока состав с шумом двигался к её отелю, у Анны было достаточно времени созерцать римский интернационал.

Особенно привлекла её внимание пара, стоящая в углу вагона. Мужчина — смуглый, почти чёрный, в малиновой рубашке с короткими рукавами — был крупен и высок, и как-то особенно прям, напоминая Анне каменный столб с острова Пасхи. Сходство усугублялось ещё и тем, что черты его лица словно были вырублены топором или вытесаны из камня и ассоциировались у Анны с лицами древних инков: большие носы, большие глаза и острые скулы. Его спутница была на вид прямой противоположностью — невысока ростом, полновата, с матово-белой кожей и русыми волосами. Наклонившись к своей мягкой, круглой спутнице, мужчина что-то с упоением рассказывал ей, а она, слушая его, взрывалась весёлым звонким смехом. Анна не могла понять, на каком языке они говорили, но смотреть на них было забавно.

Как только Анна вышла из душного и переполненного людьми метрополитена, на неё со всей своей пьянящей силою набросился настоянный на солнце и бензине, камнях, цветах и дорогих духах римский воздух. Словно навязчивый торговец, не желающий отпускать покупателя, он следовал за Анной, суля ей горы счастья, открытые двери и окна и начало чего-то. Анна чувствовала себя так, будто она прогуляла сегодня скучную школу, и отправилась на праздник.

На улицах действительно, казалось, разыгрывался непрерывный праздник, карнавал жизни. Кругом было полно народа, спешащего и неспешного, молодого и старого, местного и приезжего. Анна прошла мимо группы немецких туристов, которые остановились для того, чтобы сфотографироваться — на этот раз не перед очередным монументом или собором, а перед ярко-красной элегантной «Феррари», припаркованной на улице. Волоча за собой чемодан на колёсиках, Анна только и успевала крутить головой, глядя то на проходящих людей, многие из которых улыбались ей, видя в ней гостя Рима, то на разноцветные фасады старинных римских домов и дворцов, то на пёстрые витрины магазинов, то на людей, сидящих под зонтиками в кафе и барах. На какое-то время Анна даже забыла, что привело её в Рим. Она просто радовалась жизни.

Её отель располагался довольно близко к историческому центру Рима. Просторный двухкомнатный номер был подчёркнуто тих и чист. Пол был застелен толстым, кофейного цвета ковром с золотым орнаментом по краям и причудливым вензелем в середине комнаты. Когда она ступила на ворс ковра, ей показалось, что она идёт по мягкому лесному мху. Покрытые шёлком стены были украшены картинами, которые могли бы составить гордость иного провинциального музея. Вся мебель была сделана из красного дерева — вероятнее всего, ещё во время, не имеющее представления о суете современной жизни. Огромный плоский экран телевизора выглядел интервентом в этом древнем мирке.

Анна приняла душ и прошла в спальню. Она вытянулась поперёк высокой и широкой кровати — кровати таких размеров Анна ещё не видела — и закрыла глаза. Она жутко устала, но заходящее за Тибр солнце так маняще светило в неприкрытые шторами окна, а желание поскорее посмотреть на Рим было так велико, что Анна решительно поднялась с постели, накинула лёгкое светло-зелёное платье, под стать цвету её глаз, и отправилась на свою первую прогулку по городу.

Солнце лениво направлялось к месту своего ночного лежбища, когда Анна вышла из фойе гостиницы, где ей раскланялся швейцар в ливрее. Она оказалась на маленькой, запруженной припаркованными автомобилями улочке. Анна решила этим вечером не ходить далеко, в людные места, а просто побродить по тихим улочкам. Она двинулась вверх по узкому мощёному тротуару и шла, пока не закончились не имеющие, казалось, конца витрины уличных магазинов и веранды кафе. Они уступили место жилым особнякам, дворцам и виллам. Было тихо, так что Анна могла слышать доносящуюся откуда-то снизу, из кварталов, оставшихся позади, мелодию народной песни, которую группа пожилых итальянцев пела в открытом кафе:

Con questo zeffiro, cos; soave,

Oh, com’; bello star sulla nave!

Su passegieri, venite via!

Santa Lucia! Santa Lucia!

Итальянский язык Анна выучила благодаря тёте Майе. Она же невольно привила Анне жажду путешествий и приключений, которые обычно испытывают только мальчишки. Вместе с тётей Майей, не выходя из её квартиры на «Коломенской», Анна путешествовала в качестве дочери посла через Европу и Азию, Северную и Южную Америку, Африку, Австралию и Океанию. У тёти Майи был огромных размеров Британский военный атлас, следуя которому они забредали в места с кружащими голову названиями: Тимбукту, Копенгаген, Огненная Земля, Берег Слоновой Кости… В пути они встречались с интересными людьми — представителями правительства, художниками, артистами, предпринимателями, крестьянами, рабочими и такими неординарными личностями, которые не занимались ничем определённым. Всех их персонифицировала тётя Майя, у которой на то был настоящий талант. Впрочем, кроме Ани об этом таланте, похоже, никто не знал. Тётя Майя сама наслаждалась экзотической игрой их спаренного воображения — она знала много, но никогда не упускала возможности познать что-нибудь интересное. Она вооружалась книжками с картинками, а если нужной картинки не оказывалось, рисовала её сама. Нарисованные картинки Ане особенно нравились.