Последний свидетель - Саймон Толкиен Страница 15

Судья обернулся к скамье обвинения и еле заметно кивнул.

Джон Спарлинг неспешно поднялся и расправил полы мантии.

— Доброе утро, господа присяжные. Позвольте мне прежде всего представиться. Я Джон Спарлинг, и я представляю сторону обвинения в этом процессе. Справа от меня находится Майлз Ламберт, он представляет сторону защиты. Подсудимая находится на скамье подсудимых.

Спарлинг особо выделил эти два последние слова, точно желая тем самым подчеркнуть, что скамья подсудимых — самое подходящее место для леди Греты.

— Уважаемые члены жюри присяжных, я собираюсь открыть вам суть этого дела, заранее предупреждаю, что ключи и двери здесь совершенно ни при чем. — Спарлинг тихонько усмехнулся, вызвав ту же реакцию у нескольких присяжных. Он знал, как это важно, вступить в контакт с присяжными, и никогда не упускал возможности пошутить с ними, не опускаясь, впрочем, до фамильярности. — Нет, просто надеюсь, что мое выступление поможет вам во всем разобраться.

Майлз Ламберт скроил гримасу. Спарлинг всегда пользовался этим трюком, старался предстать истинным помощником присяжных, чтоб добиться от них единственного нужного ему вердикта: виновен или виновна.

— Помочь вам понять суть произошедшего, опираясь на свидетельства. Они, подобно раме, окаймляют картину, и она становится ясна и очевидна. Особенно необходимо это в данном случае, поскольку главный свидетель обвинения будет выступать последним.

Спарлинг не объяснил, почему. Не стал говорить присяжным, что Томас Робинсон слишком травмирован психологически, чтоб явиться давать показания сегодня. Вместо этого он как бы давал понять, что таково решение стороны обвинения. Решил приберечь напоследок самое «сладкое».

— Итак, уважаемые члены жюри присяжных, позвольте мне разъяснить вам, о чем идет речь. Речь идет об одном старом доме и людях, которые в нем жили. Дом «Четырех ветров» был построен еще в шестнадцатом веке и до сих пор знаменит своими розариями, а также старинной резной лестницей, что ведет наверх из холла на первом этаже. Лестница тут очень важна, почему именно, объясню позже.

Дом находится на окраине рыбацкого городка под названием Флайт, на побережье Суффолка. В нем прожили несколько поколений семьи Сэквилль. Леди Энн Сэквилль родилась в этом доме, у матери ее больше не было детей. Тридцать первого мая прошлого года, примерно в девять тридцать вечера, она была убита в своем доме двумя мужчинами, личность которых не установлена до сих пор. Полиция продолжает вести поиски убийц.

Леди Энн вышла замуж за Питера Робинсона. Вы, уважаемые присяжные, наверняка слышали об этом человеке. Это сэр Питер Робинсон, министр обороны в нынешнем нашем правительстве. У супругов один-единственный ребенок, сын Томас, сейчас ему шестнадцать. Он будет выступать перед вами на следующей неделе.

У сэра Питера была личная секретарша, она и является нашей обвиняемой. Она стала второй женой сэра Питера и, по мнению стороны обвинения, частично достигла этой цели, организовав убийство леди Энн Робинсон.

Очевидно, что сэр Питер очень зависел от услуг своей секретарши, поскольку взял за правило привозить ее в дом «Четырех ветров» по уик-эндам. Не стану описывать, какие взаимоотношения существовали между членами семьи и обвиняемой на протяжении последних двух лет, пусть об этом расскажут свидетели. Но не премину отметить, что к весне 1999 года обвиняемую и леди Энн вряд ли можно было бы назвать подругами.

Однако вернемся к тому дню, когда произошло убийство. Тридцать первое мая 1999 года. Экономка, миссис Мартин, уезжает в пять часов к сестре в Вудбридж. Она регулярно отправлялась к ней в гости по понедельникам, но в этот раз еще захватила с собой и Томаса. Ехали они на ее машине. Миссис Мартин подвезла Томаса к дому его друга во Флайте, где он должен был остаться переночевать. Вы услышите показания матери этого друга, и расскажет она о том, что этот визит мальчика организовала подсудимая. Прежде такого никогда не случалось, уважаемые члены жюри, и обвинение считает этот факт весьма значимым. Он говорит о том, что подсудимая стремилась устроить все так, чтоб леди Энн осталась тем вечером в доме совершенно одна.

Перед отъездом миссис Мартин проверила все окна и двери в доме, проверила восточную и западную калитки, а также калитку в северной стене, убедилась, что все надежно заперто. Такого правила она придерживалась всегда и не отступила от него и в тот роковой день, тридцать первого мая.

Спарлинг сделал паузу и отпил глоток воды. Затем сделал вид, что колеблется, потом решительным жестом взял со стола какие-то документы.

— Я тут упоминал о дверях и калитках, и, прежде чем продолжить, необходимо сделать кое-какие пояснения насчет расположения дома и окрестностей. Вот фотографии и план.

И снова Спарлинг сделал паузу, пока крохотная дама-пристав в мантии до пят раздавала копии присяжным. «Что ж, для начала очень даже неплохо», — подумал Спарлинг. Взоры всех присяжных были устремлены на него. Он полностью завладел их вниманием.

— Видите, в правом верхнем углу плана изображен компас? К востоку от дома находится море, к западу — главная дорога, соединяющая прибрежные города, Флайт и Кармут. К югу находятся земли еще одного владельца, на севере пролегает еще один немощеный участок дороги. Он ответвляется от главной и тянется вдоль побережья параллельно северной стене, что отмечает владенья Сэквиллов. Именно здесь двое убийц припарковали свою машину тем вечером, примерно в половине десятого. Там же полиция обнаружила следы от шин, судя по ним, машина именно в этом месте совершила разворот на большой скорости.

Итак, они припарковали машину и вошли на территорию через калитку в северной стене, которая оказалась незапертой. Полиция обнаружила отпечатки ног по обе стороны от калитки, на самой калитке и замке никаких следов взлома. Ее отперли в половине десятого, но ведь вы помните, господа присяжные, что в пять часов миссис Мартин проверила этот замок, и он был заперт. Сторона обвинения считает, что калитку отперла подсудимая, перед тем как покинуть дом вместе с сэром Робинсоном. И было это в половине девятого вечера, сэр Питер хотел оказаться в Лондоне пораньше, поскольку назавтра, с утра, предстояло заседание кабинета.

А теперь прошу перейти к альбому со снимками, господа присяжные. На первых двух фото вы видите лужайку с тем самым участком дороги и калитку в стене. Далее следуют снимки наружной части дома. Прошу особо отметить следующее. Убийцам пришлось пересечь довольно широкую лужайку перед тем, как подойти к калитке в северной стене.

Грета сидела на скамье подсудимых и слушала Спарлинга, хотя предпочла бы вовсе не слышать его голоса. Она видела, как завороженно внимают присяжные этому совершенно отвратительному человеку, как ловят каждое его слово, пока он не спеша описывает сцену действия и главных героев. И, разумеется, у всех этих героев были имена, кроме нее. Ее он называл только подсудимой.

И вот теперь пришел черед фотографий. Они должны помочь присяжным представить, как выглядит это место. «Но эти маленькие снимки, сделанные полицией, страшно далеки от реальности, — подумала Грета. — Реальность убийства, да, возможно, они передают это ощущение, что угодно, но только не призрачную красоту дома «Четырех ветров». Эти окна со свинцовыми рамами, как глубоко сидят они в старом камне, потемневшем и потрескавшемся от тысяч штормов Северного моря. Эту симметрию шести старых тисов, что застыли на страже у входа, эти широкие зеленые лужайки под вязами. И всю эту печальную красоту окружает высокая каменная стена, покрытая толстым слоем Мхов и лишайников…»