Золотой утенок - Кондратий Жмуриков Страница 15

Мужик кинулся к Скелету с криком:

– Отдай полтинник, гад!

– Эй, товарищ, прекратите нарушать мероприятие! – попытался оттащить мужика от экстрасенса Толстяк. – Объясните, в чем дело.

– Дело? Деньги верните!

– П-позвольте, какие деньги? – переспросил Толстый, поправляя на голове прическу, состоящую из трех редких кудряшек. – Извольте объясниться, сейчас же. С чего это мы вам должны отдавать деньги?

– Аааа, – дико заорал мужик, кидаясь уже на Толстяка, – вы все тут мафия, заодно!

На сцене появился милиционер, приведенный, вероятно, администрацией клуба.

– Гражданин, нарушаем? – лениво поинтересовался милиционер?

– О, милиция, меня ограбили, только что! – крикнул мужик, – Вот этот гад! – он указал на продолжавшего сидеть все в той же позе Скелета, – через этого му… – красномордый кивнул на Толстого, – передал, что мой самогонный аппарат у Клавки, жены моей, на балконе! Я ему полтинник свой отдал, кровный! Домой к Клавке, на балкон. Там нет ничего. Я ей в морду, она в крик. А тут сосед пришел, я ему, оказывается, аппарат по пьяни отдал! Верни деньги гад! – снова кинулся мужик к экстрасенсу.

Народ в зале заволновался. С места поднялась какая-то тетка и зычным голом обратилась к собравшимся:

– Подержите пока этого голубчика здесь, я домой сбегаю, проверю. Мне тут недалеко, в соседний двор.

Зрители в зале разделились на две части, одна кинулась блокировать входы и выходы, чтобы парочка не сбежала, вторая – бросилась по домам проверять предсказания экстрасенса.

– Товарищ милиционер, товарищ милиционер, это какая-то ошибка, – кинулся, к спускающемуся со сцены, милиционеру Толстый. – Куда же вы, гражданин начальник? Не допустите кровопролития, суда Линча… Они же нас того… – заскулил Толстый в спину удаляющемуся представителю власти.

«Дело швах», – подумал Олег, разглядывая враз помрачневшие лица зрителей, собравшихся перед сценой. Ждали гонцов с известиями, Олег понимал, что еще пару минут и Толстому со Скелетом мало не покажется, а ему придется искать других компаньонов.

Олег повертел головой, раздумывая, что предпринять, глаза его остановились на рубильнике света. Выключить свет? А двери? Толстого со Скелетом так просто не выпустят. Решение пришло мгновенно, Олег достал пластмассовую расческу из нагрудного кармана, засунул ее в пачку с сигаретами, чиркнул зажигалкой и аккуратненько положил ее в проходе, поближе к зрителям. Сигареты занялись дружно, огонь добрался до пластмассы. Появился характерный запах и тоненький дымок.

Олег спуcтился к рубильнику. На него никто не обращал внимание, так как все взоры были обращены к сцене, кольцо мстителей вокруг которой сжималось все плотнее. Парамонов щелкнул рубильником и диким голосом завопил:

– Караул, пожар! Горим, бомба! Помогите! А-ааа!!!

Трудно сказать, что сыграло решающую роль: выключившийся свет, запах паленой пластмассы или дикий ор Парамонова. Народ ринулся к дверям, сметая на своем пути ряды кресел, отпихивая и топча друг друга. Олег, воспользовавшись суматохой, в два прыжка поднялся на сцену, нащупал в темноте Толстого, приказал Скелету:

– За мной, что примерзли, жить надоело? Где служебный выход? Бегом.

Через минуту троица неслась по длинным коридорам и выскользнула на улицу. Причем Скелет оказался в набедренной повязке на голое тело и чалме, босиком.

– Кепочка, моя кепочка, – скулил он, вырываясь из рук Толстяка, пытавшегося его удержать.

– Жорик, туда нельзя, там засада, они нас там ждут… Жорик, Жорик… они нам не простят, – увещевал его приятель.

Из дворика необходимо было поскорее убраться, так как народные мстители, наверняка, разобрались, что никакого пожара нет и скоро будут здесь. Однако стащить упиравшегося Скелета с места, против его воли, было непросто.

Олег начал терять терпение, он размахнулся и шлепнул Скелета по физиономии, приводя в чувство:

– Послушайте, любезный, я вам куплю, шапку, только уйдемте отсюда.

– Кепка, кепочка, – бормотал Скелет, то ли в роль экстрасенса вошел и никак не мог из нее выйти, то ли перепугался очень, такое бывает.

– Да хоть шапку-ушанку, хоть каску пожарного! – в сердцах бросил Парамонов, отрывая от земли легкое, как оказалось, тело Скелета. – Вперед, – приказал он Толстому, – на дорогу. Ловите такси. Стойте, дайте пиджак, накинем на его.

Толстяк дрожащими руками, потный от возбуждения или страха, путаясь в пуговицах, снял пиджак и засеменил к дороге. Олег с ношей на спине бросился за ним.

– Тормозите, любую, – бросил он Толстому, заворачивая на ходу Скелета в пиджак.

«Любой» оказался микроавтобус похоронного бюро, к счастью, пустой. Толстяк забрался в салон автобуса, Олег передал ему свою ношу и забрался внутрь сам:

– Гони в центр, за скорость надбавлю, – произнес он, показывая водителю купюру.

Проехав небольшое расстояние, микроавтобус остановился.

– Чего встал? – недовольно произнес Олег, выглядывая на дорогу.

– Пробка, дорогу какие-то идиоты перегородили, машины проверяют.

– Мы пропали, нас ищут, – по-бабьи тоненько взвизгнул Толстяк, – это, наверное, зрители!

Толстячок оказался прав, разозленные зрители, уставшие от бесконечных обманов со стороны властей, родных, соседей, перегородили дорогу, в надежде отыскать в проезжающих автомобилях своих врагов. Зрители, пришедшие на выступление поодиночке объединились, теперь они представляли собой толпу, разъяренную толпу, у которой сразу же появились руководители, идейные вожди.

Олег цыкнул на Толстяка, заставил его замолчать, нытье мешало сосредоточиться.

– Вас что ли ищут? – уточнил шофер, обернувшись к своим пассажирам.

Олег молча кивнул и достал из кармана еще одну купюру, большего достоинства.

– Придумай, что-нибудь, – предложил он, – разрывая купюру на половинки. – Эта часть тебе сейчас, вторую получишь как нас вывезешь отсюда.

В борьбе между алчностью и осторожностью выиграла алчность, – шофер протянул руку за половинкой, нырнул куда-то под сиденье и что-то достал. Это оказались две черные косынки и небольшой пластмассовый венок.

Олег, усмехнулся. Он протянул косынки Толстому и Скелету, те послушно натянули их на себя. Венок Олег оставил себе.

– Ну с богом, поехали! – приободрил сам себя шофер.

Микроавтобус был остановлен, Олег с венком в руке высунулся из салона:

– Имейте уважение к семье покойного, такое горе, а вы…

Несколько добровольцев, смущенные словами Олега, мельком взглянули на двух убитых горем родственниц и пропущен вперед.

Дальше доехали без приключений. Олег велел шоферу притормозить в соседнем дворе, чтобы не привлекать внимания соседей. Он расплатился с водителем и обернулся к своим спутникам: