Вкуснотища - Марк Хаскелл Смит Страница 15

Ханна сидела на кухне в квартире Джозефа и потягивала кофе. У нее был обеденный перерыв, время до возвращения на работу еще оставалось, поэтому она расслабилась, получая удовольствие от выдавшейся спокойной минутки. Девушка откинулась на спинку стула и положила ноги на стол. Не обращая внимания на то, что на ней костюм, в котором она обычно ходила в школу (голубые широкие брюки и блузка в розово-черную полоску на пуговичках), Ханна небрежно развалилась на стуле, отчего на недавно выглаженной одежде стали мгновенно, как сорняки, вырастать складки.

Она была гавайкой, с черными волосами и прекрасной загорелой кожей, сверкающие темные глаза смотрели с уточненного лица. Имея стройное телосложение (мать Ханны считала, что это свидетельствовало о наличии японских предков), она являлась обладательницей маленькой, красиво округленной груди, какую можно видеть у таитянок на картинах Гогена. В своем деловом облачении Ханна чувствовала себя обманщицей, словно притворяясь, что она не исконная страстная гавайка, а какая-нибудь там азиатская деловая дама, работающая на крупную корпорацию в Токио или Сингапуре.

Ханне никогда не нравилась принятая в школьной системе манера одеваться. Ведь следовало учитывать, что они живут на Гавайях, с их неторопливым образом жизни, в «штате Алоха», славящемся своим гостеприимством, где даже губернатор носит сандалии и гавайскую рубашку. Однако школьная администрация посчитала, что учителя должны производить впечатление строгих, авторитетных и высококвалифицированных людей. Возможно, доля истины в подобном подходе была. Если учителя станут у доски болтать по-гавайски, одетые как какие-нибудь хиппи или серферы, их могут не воспринимать всерьез. На учителей и так уже достаточно давили, так что не следовало оставлять возможности упрекать их и в манере одеваться.

Закон «Каждый ребенок имеет право на хорошее образование» предполагал отличное знание английского языка как признак солидной школьной подготовки. Как будто владение одним лишь родным языком каким-то образом означало, что ты не так умен, как дети в каком-нибудь Коннектикуте. Подумаешь, Коннектикут. Всего лишь огромный кусок материкового дерьма. А еще учителя были вынуждены постоянно тестировать своих учеников, позволять проверяющим появляться в стенах школы и наблюдать за занятиями, а также мириться со всеми остальными бюрократическими препятствиями.

Ханна отхлебнула кофе и оглядела кухню. Ей нравилось оставаться на ночь у Джозефа. Его дом всегда был выдраен до блеска, казался почти маниакально чистым в сравнении с ее жилищем. Никаких гор грязного белья, загромождающих интерьер наподобие внушительных муравейников в Западной Африке, никаких журнальных, книжных или газетных свалок, покрывающих каждый сантиметр свободного пространства. Квартира Джозефа, напротив, была стерильной, без единого пятнышка, словно в любую минуту он ожидал прибытия представителей отдела здравоохранения с внеплановой проверкой.

Джозеф всегда делал уборку после Ханны. Укладывал ее предназначенную для стирки одежду в бельевую корзину, выбрасывал газеты и отмывал до блеска грязные тарелки, сваленные грудой в раковине. Он любил в шутку приговаривать, отправляя ее спортивные брюки в стирку, что приятно чувствовать воздействие женской руки в доме. Ханне нравилось, что Джозеф убирает за ней. Это свидетельствовало о его любви. Он совсем избаловал ее в этом плане.

В черных глазах Ханны вспыхнул огонек, когда она услышала шаги Джозефа.

— Хочешь кофе?

Джозеф отрицательно мотнул головой и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Сид только что звонил. У него какие-то неприятности, — сообщила девушка.

— Перезвоню ему позже.

Джозеф окинул взглядом Ханну, которая с ногами забралась на стул.

— Если будешь так сидеть, твоя одежда помнется.

Ханна улыбнулась:

— Я знаю.

Джек просто глазам не мог поверить. Что, белые люди здесь вообще не живут? Что не так с этим местом? Разве это не Америка? Всюду, куда ни посмотри, Джек видел только похожих на китайцев островитян, спешащих по своим делам. Даже некоторые из вывесок были на китайском или японском, или что-то в этом духе. То же самое можно наблюдать где-нибудь в Гонконге.

Европейцы вроде Джека казались на фоне аборигенов загорелыми мужланами, напялившими гавайские рубашки, кем, впрочем, они и являлись. Можно было сразу определить, что они не местные. Эти люди прилетали из Мичигана и Северной Каролины, Канзаса и Орегона, Огайо и Миннесоты. Они проделывали весь этот долгий путь к черту на кулички — к единственной наиболее изолированной группе островов посреди Тихого океана — в поисках солнца. И, несомненно, получали его сполна. У всех облезала обгоревшая кожа на носу, лбы и шеи приобретали цвет вареных лобстеров, кричащие яркие рубашки с трудом умещали жирные брюха, набитые под завязку говядиной, и не скрывали ножки-прутики, такие же белые, как частокол у них на родине…