Забытая легенда Ольхона - Юлия Ефимова Страница 15

Зина не знала, как реагировать, подбежать, обнять, заплакать, залепить пощечину, закричать: почему не позвонил? Пока она стояла в нерешительности, на террасу вышла красивая девушка. Она подошла к ее Тимуру и по-хозяйски обняла его за плечи, уткнувшись носом в такую родную для Зины черную шевелюру волос на голове, словно по запаху проверяя, ее это мужчина или нет. И, видимо, убедившись в этом, нежно поцеловала его в щеку. В голове у Зины сами собой сложились строчки, очень просто и точно, так как учил дед. «Стихи, Зина, – говорил он, – лучший способ сжато сформулировать проблему и быстро ее прожить. Подбирая рифмы, ты словно бы подбираешь решение к проблеме. Сама себе говоришь о том, что она есть и тебе надо смириться с ее существованием. И вот когда принятие происходит, легче найти решение. Вернее, не так, решение в принципе можно найти только тогда, когда человек осознает честно ситуацию, не обманывая себя нелепыми оправданиями». И вот сейчас Зина делала это уже на автомате, потому что она не имеет права раскиснуть, у нее миссия, у нее масса вопросов к женщине, очень похожей на мать. От этого понимания строчки в голове сложились быстро и очень гладко.

Миражи, наверное,

Ты рядом, но словно нет.

Подскажи мне верное,

Раскрой секрет.

Вот я вижу

И глаза, и улыбку твою.

Ненавижу,

А возможно, еще люблю.

Я дотронуться

До волос твоих черных хочу.

Я опомниться

Не могу, оттого и молчу.

Мне не хочется,

Чтобы ты сейчас исчезал.

Мне пророчество

Старый дед во сне рассказал.

Я опомнилась,

Только правда бывает больна.

Все закончилось,

Лишь тебя обняла она.

– Добрый день, – сказала Зина и улыбнулась присутствующим лучшей из своих улыбок, – меня зовут Зинаида, я блогер, похоже, мы с вами вместе будем исследовать Ольхон, кстати, мне сказали, что вы здесь уже неделю, как он вам, есть что постить?

– Даниил, – нехотя представился миллиардер. Видимо, он отвык общаться с простыми людьми и уже даже не старался скрыть этого. Эти двое туристов были ему неинтересны, и он, лишь на мгновение одарив новичков своим взглядом, тут же уткнулся в свой телефон.

Зина дежурно ему улыбнулась и посмотрела на Тимура, словно предлагая ему представиться тоже. Данное обстоятельство разрешало смотреть прямо в глаза бывшему возлюбленному, от этого взгляда она словно почувствовала тепло его тела, его рук. Она вновь вспомнила, как сильно его любила, а возможно, и любит до сих пор. Иначе почему же эта удушающая волна подкатила к горлу и мешает дышать?

Пауза затянулась, и девушка, блондинка, что еще пять минут назад дышала этим человеком, закапываясь в его черную шевелюру, насторожившись, встала и подошла к Зине почти вплотную.

– Меня зовут Ксения, а это, – она показала пальцем на Тимура, – мой жених Тим.

Она, видимо, была глупа и поэтому даже не подумала скрыть свое беспокойство, выделив голосом слово «мой».

– Очень приятно, Тим, – ответила Зина, по-прежнему пристально глядя в глаза молодому человеку, но, сделав усилие, с трудом все же перевела взгляд на Ксюшу. Девушка была одной из миллиона лишенных индивидуальности. Такая, каких множество в сети и дорогих ресторанах Москвы. Блондинка и стандартные опознавательные знаки – наращенные ресницы, накачанные губы и макияж как под копирку.

«Бедная девочка, – вдруг подумалось Зине, – если ты будешь кидаться на всех конкуренток так отчаянно, то очень быстро устанешь. Тимур тот красавчик, тот папенькин сынок, который всегда будет нравиться девушкам».

– Тихомир Федорович, – наполнил о себе мужчина, решив прервать странную для него паузу. Даже Даниил Бровик почувствовал какой-то подтекст в данной неловкой ситуации, отвлекся от телефона и уже внимательно рассматривал приехавших новичков.

Тихомир что-то болтал про ветер и погоду, подошел по очереди сначала к Даниилу Бровику и протянул ему руку для приветствия. Тот нехотя, но всё же ответил на его рукопожатие. Затем направился к Тимуру, и Зина заметила, что, даже приветственно пожимая руку ее компаньону, тот по-прежнему не отводил от нее взгляд, и бабская глупая надежда вновь заставила душу тихо страдать и надеяться на чудо.