Алмазы для Золушки - Данил Корецкий Страница 15

– На свободу надо выходить с хорошим настроением, олухи! – громко сказал Траоле. И повернулся к охранникам:

– Что застыли? Шевелитесь! Меня ждут два полковника и масса важных людей на воле!

* * *

Антуан Вильре знал слово «дежавю», которое сейчас переживал: когда-то, целую вечность тому назад, он вот так же стоял в этом переулке у восточного склона Монмартра, ощупывая рукоятку ножа в кармане и настороженно прислушиваясь к раскатистым ночным звукам. С тех пор сменились вывески, в переулке появился умный фонарь, включающийся от датчика движения, в стене справа заложили нижний ряд окон. Но точно так же в просвете между крышами висела луна, точно так же он испытывал ощущение холодной собранности и готовности напасть на жертву и пойти до конца, если придётся. Предчувствие пролитой крови – чужой или своей – всегда действовало на Антуана бодряще, даже еще до вступления в Легион. Впрочем, он не считал себя кровожадным и никогда не пускал в ход оружие без крайней необходимости. Хотя, если припомнить все случаи, когда он это делал, то надо было признать, что либо он считал себя лучше, чем был на самом деле, либо крайняя необходимость встречалась на его пути гораздо чаще, чем у обычных людей.

Впрочем, последние три налета обошлись без крайностей: жертвы не строили из себя героев, не лезли на рожон и остались в целости и сохранности, не потеряв ни капли крови, разве что намочили штаны, но кровь здесь была ни при чём…

Он никогда не вернулся бы к забавам молодости, если бы не проклятый Бальтазар. Из-за каких-то четырех сотен он развернул на него охоту, подобную корсиканской вендетте, которая практически всегда заканчивается смертью кровника.

Рафаил чувствовал себя затравленным волком. О ночлеге у Милены пришлось забыть. На следующее же утро после побега от преследователей через «Сову» к ней нагрянули громилы Бальтазара. Повезло – на лестнице, когда они поднимались, незваных гостей облаяла болонка старухи с нижнего этажа. Это разбудило чутко спавшего Рафаила. Вслед за лаем собаки раздалась отборная ругань, которую прервал чей-то приглушённый окрик – и Рафаила как пружиной подкинуло с кровати. Он словно увидел воочию, как чужаки поднимаются по лестнице – один, напуганный собакой, разражается бранью, другой его одёргивает: «Тише, олух!»

В мгновение ока напялив одежду, – навыки Легиона намертво впечатаны в подкорку, не пропьёшь, – Рафаил метнулся на балкон и соскользнул вниз по водосточной трубе. Милене наверняка повезло меньше – нагрянувшие к ней парни не отличались хорошими манерами и сдержанностью. Но она сама виновата: могла бы и догадаться, что пускать в свой дом мужика с такой биографией, как у Рафаила – серьёзный риск.

С тех пор он ночевал в дешёвых мотелях на окраинах Парижа, обедал в забегаловках за пять евро или покупал в лотках багет с сыром, колбасой и листьями салата, чтобы съесть прямо на улице, как начинающий клошар. Ещё никогда самый страшный кошмар его жизни – судьба грязного бездомного – не подкрадывался так близко. Впрочем, временами он начинал думать, что опуститься на дно – лучший вариант, чтобы скрыться от погони. Денег на то, чтобы уехать в глубинку, у него не было. Ресурсов, чтобы организовать и провернуть налёт с большой добычей – тоже. Об алмазах, спрятанных в борсханских джунглях, он уже и не мечтал. А бандиты Бальтазара дышали в спину, и его поимка была лишь вопросом времени, это Рафаил понимал слишком хорошо.

Вчера он сделал пробную вылазку в четвертый округ – поближе к центру. Заявился в бистро «Мадам Кураж» – одно из тех, где раньше можно было отсидеться за несколько евро – и вдруг физически ощутил запах опасности. На входе он столкнулся со знакомым таксистом. Вместо того чтобы поздороваться лёгким кивком, таксист непроизвольно отшатнулся и, внезапно передумав, в бистро заходить не стал. Усевшись спиной к барной стойке, Рафаил вынул смартфон, включил фронтальную камеру и принялся незаметно наблюдать за барменом. То, что он увидел, подтвердило его опасения: бармен, рано облысевший молодой коротышка, уже кому-то звонил. Пришлось уходить. Он снова бежал, заметая следы и задыхаясь в волнах смешанных эмоций – страха и гнева. Только доскональное знание Парижа выручало его до сих пор.

Мысль о том, где раздобыть денег, чтобы удрать из столицы и отсидеться в безопасности, сверлила его мозг круглосуточно. Остатки денег закончились, а новых поступлений нет и не предвидится. Наркосбытчики, вышибалы долгов и прочие недавние работодатели Рафаила перестали иметь с ним дело. «Туристический налог», как это называлось в его кругах, стал его единственным источником пополнений бюджета.

Горькие раздумья Рафаила оборвал холодный голубоватый свет, внезапно хлынувший сверху, – сменив положение затекших ног, он пошевелился слишком сильно, заставив среагировать инфракрасный датчик. Минута неподвижности – и фонарь отключился, снаружи стало так же темно, как в мыслях Рафаила.

Компания, прошедшая мимо, оказалась слишком большой: пятеро подвыпивших поляков – это чересчур даже для бывшего легионера! После этого довольно долго в переулке никто не появлялся – докатывались лишь шаги и голоса с параллельной оживлённой и широкой улицы: если жертва поднимет тревогу и поблизости окажется мотопатруль, шансов уйти слишком мало… У него уже как-то был такой случай.

Наконец Рафаил услышал приближающиеся голоса – женский и мужской. Говорили по-английски. Обычная болтовня подвыпивших молодых людей, флиртующих по дороге в гостиничный номер. Парочка – идеальный вариант. Стоит прижать женщину, и мужчина тут же становится шёлковым. Хотя всякое бывает…

Шаги приблизились. Теперь Рафаил из своего тёмного угла мог видеть мужчину и женщину, шествующих в обнимку. Рафаил автоматически оценил мужчину: высокий, жилистый, у таких худоба часто бывает обманчивой – бывает, упрутся намертво – тогда только резать. Вид у него такой, будто обнимал не меньше, чем королеву красоты. Девчонка и вправду смазливая. Под футболкой красивые сиськи. Нужно сразу подобраться к ней поближе.

Рафаил шагнул навстречу, и за его спиной загорелся свет. Был в этом некий театральный эффект, и Рафаил криво улыбнулся: так в спектакле появляется на сцене отпетый злодей. Эффект сработал – парочку испугал внезапно вспыхнувший свет и человек, материализовавшийся из темноты.

– Не будет огонька? – спросил Рафаил по-французски, дублируя слова жестами.

– Oh my goodness! – женщина показала, как он их напугал.

Мужчина тем временем покачал головой.

– Don’t smoke.

– Нет? Не курите? – Рафаил изобразил простофилю, не понимающего с первого раза.

– No, sir.

Рафаил уже подошёл к ним на расстояние пары шагов. Он качнулся, сделав вид, что споткнулся о выбоину в мостовой, и сблизился почти вплотную. Шаг – и он за спиной у женщины, прижимает лезвие ножа к её щеке. Другой рукой Рафаил обхватил её поперёк талии и оттащил от спутника.

– Только пикните, – сказал он по-английски. – Порежу и уйду.

Сквозь тонкую ткань футболки он чувствовал, как колотилось её сердце. Женщина сделала шумный вдох: на какое-то время забыла, как дышать – но крика не поднимала.