Полночный ритуал - Алексей Макеев Страница 15

На звонок в дверь сороковой квартиры вышел молодой мужчина среднего роста с недельной щетиной на щеках. Неприязненно глянув на нежданного гостя, он хмуро спросил:

– Кто и к кому?

– Добрый день! Вы – Топорюхин Валерий Степанович? – дружелюбно поинтересовался Лев и, увидев утвердительный кивок, продолжил: – Значит, к вам. Я – полковник Гуров, Главное управление угрозыска.

– Что, опять в камеру? – Лицо Топорюхина исказила гримаса крайней неприязни. – Опять из-за этого шарлатана долбаного?!

В этот момент из глубины квартиры раздался слабый женский голос:

– Валера, кто там?

Обернувшись, Топорюхин с грубоватой заботой в голосе пояснил:

– Да знакомый один! Наташа, ты иди, полежи! Тебе врачи прописали постельный режим!

– Врачи… – с трудом выходя в прихожую, с горечью в голосе произнесла молодая женщина, кутаясь в длинный байковый халат. – Какие врачи?! Бездари и негодяи, рвачи и вымогатели! – И, держась за дверной косяк, она тихо заплакала.

– Ну, Наташ… Ну, будет тебе… – покосившись в сторону Льва, досадливо вздохнул Топорюхин. – Не все врачи бездари и вымогатели, зря ты так… Наша тетя Нина тоже врач, но она же приличный человек.

– Тетя Нина? Она белая ворона в этой стае злобного воронья… – с обидой в голосе помотала головой Наташа. – Если бы ты видел, как они со мной там обращались… Знаешь, я сейчас уснула, и мне приснился наш Сашенька. Мне так не хотелось просыпаться… Наверное, было бы лучше, если бы и я умерла вместе с ним.

– Кому лучше?! Что ты говоришь?!! – воскликнул Валерий. – Кому, скажи?!

– Мне… Я не знаю, чего мне еще хотеть и ждать от этой жизни! И тебе… Мы нашего Сашеньку ждали десять лет. Бог его нам дал, а какая-то тварь его загубила. И все! Детей у нас больше не будет! Ни-ког-да!.. Зачем тебе я – бесплодная, насквозь больная нахлебница?..

– Наташа, перестань! Давай я тебя отнесу в спальню, хорошо? Начальник, одну минуту! Я никуда не убегу – тут четвертый этаж! – чуть слышно бросил Гурову Валерий и, подняв жену на руки, унес ее из прихожей.

Лев стоял у входной двери, внутренне ощущая бурю самых разных чувств: крайнюю неловкость за безграмотных «эскулапов», принесших беду в эту семью, словно это он сам допустил подобное безобразие, негодование в отношении тех, кто обязан проверять квалификацию врачей и вовремя отстранять от работы бездарей, берущихся лечить, не имея положенной подготовки. Но больше всего он испытывал сочувствие и жалость к этой женщине, с которой жизнь обошлась так жестоко.

Менее чем через минуту Топорюхин вернулся в прихожую и вполголоса спросил:

– Меня сейчас – куда?

Тоже перейдя на полушепот, Лев пояснил:

– Я за вами как за свидетелем по поводу того типа, которого прошлым летом вы видели ночью у парка «Юго-западный». Я в курсе, что бездельники и тупицы из Огневского ОВД попытались повесить преступление на вас, для чего ими применялись недозволенные методы.

– А что же теперь? – с нескрываемой язвительностью спросил Топорюхин.

– Теперь этим делом занимаемся мы, Главное управление угрозыска, а Огневским ОВД в данный момент занимается служба собственной безопасности, – все так же полушепотом уведомил Гуров. – Только не надо думать о том, что это все – фикция, что ворон ворону глаз не выклюет, и тому подобное. Ими будет заниматься лично полковник Костюченко. Это товарищ очень строгий. Кто с ним познакомится по причинам своей недобросовестности, потом надолго становится пессимистом. Что нам нужно? Нам срочно нужен фоторобот маньяка, которого вы видели.

Топорюхин вздохнул и неприязненно пробурчал:

– Эх-х-х-х!.. Послать бы вас куда-нибудь подальше, да людей жалко, которые могут от этого маньячилы пострадать. Ладно, куда и когда прибыть, чтобы состряпать этот ваш фоторобот? И давайте побыстрее, а то уже завтра мне стоять перед нашим самым «гуманным и справедливым»… Я сейчас думал сбегать в магазин, продуктов побольше закупить, чтобы, если меня посадят, Наташа с голоду не умерла.

– Какой, к черту, суд? – поморщился Лев, достал свой сотовый и, набрав номер Орлова, сказал в трубку: – Петр Николаевич, ты сильно занят? Я у Топорюхина. Он согласен помочь с фотороботом маньяка. Но у него завтра суд по делу о рукоприкладстве в отношении раздолбая с купленным дипломом. Там будет решаться вопрос об изменении меры пресечения, и нашего свидетеля запросто могут кинуть в СИЗО. Это парня сильно угнетает. Вот как бы этот суд сдвинуть по срокам, чтобы за это время прошло более объективное расследование с учетом всех смягчающих обстоятельств?

– Сдвинем, Лева! Сдвинем! Все сдвинем! – рыкнул голос Петра. – Немедленно приступайте к работе! Нам нужен фоторобот!

– Уже едем! – коротко заключил Гуров и махнул Топорюхину рукой: – Поехали! Ч-черт! Когда же я пообедаю?!!

Работа с фотороботом затянулась до позднего вечера. И причиной тому был сам Валерий Топорюхин. Будучи излишне инициативным, дотошным и настырным, он настоял на том, чтобы было сделано аж три варианта фоторобота. Когда закончили работу над первым, он долго и критично его рассматривал, после чего предложил фотошоперам:

– Мужики! Вроде бы он, но… Что-то в нем не настоящее. Ну, сами поймите: видел я его мельком, да еще год назад. Давайте так… Этот сохраняем, а потом с нуля сделаем еще один. Вы не против?

Переглянувшись, фотошоперы устало согласились: ладно уж, давай… И вновь закипела работа. Второй фоторобот сделали чуть быстрее, но и он не устроил придирчивого Валерия. Обхватив подбородок правой пятерней, он то отходил от монитора подальше, то смотрел под другим углом. Потом, с досадой пробормотав что-то маловразумительное, тягостно вздохнул и снова попросил:

– Мужики, вы, конечно, извините, но… Давайте, попробуем еще раз? А?

На этот раз фотошоперы вопросительно воззрились теперь уже на Льва: что делать-то? Взглянув на часы, тот спросил:

– Валерий, а вы уверены, что есть необходимость третьего варианта? Ведь в принципе большой разницы между первым и вторым я не вижу…

– Гм… Лев Иванович, вы не видите, а я вижу. Поверьте на слово, я-то хоть и не художник, но разницу вижу существенную. А это, согласитесь, вероятность ошибки, когда настоящего убийцу не опознают, а невинного человека кинут за решетку и… Ну, а остальное – понятно…

Досадливо нахмурившись, Гуров негромко произнес:

– Кстати об остальном… Полчаса назад стало известно, что службой собственной безопасности задержан начальник Огневского ОВД и двое его приспешников. Третий кинулся в бега, но, думаю, далеко не убежит. Я же сказал, если за дело взялся полковник Костюченко, жизнь медом никому не покажется. Хорошо, ребята, давайте еще немного поработаем? Сегодня я тоже пообедать не успел, теперь только поужинаю.

После того как был закончен третий вариант фоторобота, Топорюхин попросил вывести на монитор и два предыдущих. Критически осмотрев все три портрета, он попросил: