Дело о небрежной нимфе - Эрл Стенли Гарднер Страница 15

– Пожалуй, да, может… Я… я, наверно, оставила отпечаткипальцев. И, как идиотка, не надела перчаток… О, что за неразбериха!..

Мейсон согласно кивнул.

– Но теперь, когда появились вы, все изменилось, – сказалаДороти. – Вы можете подтвердить правдивость моего рассказа, и мы сможем сказатьправду. О, я так рада вас видеть, мистер Мейсон, это для меня такое огромноеоблегчение! А я все думала, как мне связаться с единственным человеком насвете, который может засвидетельствовать, что я не брала никакихдрагоценностей…

– Спокойно, спокойно! – остановил ее поток слов Мейсон. –Так у вас ничего не выйдет.

– Почему?

– Потому что, если мы сейчас расскажем нашу историю, этобудет выглядеть попыткой сфабриковать улики, чтобы возбудить дело противОлдера. Над нами все будут смеяться, что мы не сумели придумать ничегопоинтереснее… А потом, когда выяснится, что я заинтересовался письмом, котороенаходилось в бутылке, а после этого позволил вам взять его и положить в бак сводой, где его мог найти и взять кто угодно, все, что мы с вами можемпредъявить, – это написанное на машинке письмо, которое мы выдаем за копию сподлинника… Нет, дорогая моя, боюсь, что этого мы не можем сделать.

– Что же тогда мы можем?

Мейсон усмехнулся:

– Слышали ли вы когда-нибудь рассказ про американца, которыйпоехал за границу и там попал в беду из-за одного тамошнего ловкого бизнесмена?

– Нет, не слышала, а что?

– Это юридическая классика, – сказал Мейсон. – Бизнесменподал в суд на американца, чтобы взыскать с него огромную сумму денег, которуюон якобы одолжил американцу, собиравшемуся начать крупное дело. Американецпошел к адвокату, горько жаловался и хотел выйти перед судом и поклясться, чтоиск абсолютно фальшивый и необоснованный.

Адвокат внимательно выслушал рассказ американца,снисходительно улыбнулся и обещал уладить дело.

Вообразите удивление американца, когда дело слушалось в иностранномсуде. Бизнесмен вышел и поклялся, что он одолжил американцу эту сумму денег, азатем вызвал пять свидетелей: двое из них поклялись, что видели, как американцубыли даны взаймы эти деньги, а трое других показали под присягой, чтоамериканец им рассказал, что он одолжил деньги у иностранного бизнесмена инадеялся вернуть долг из прибылей своего предприятия.

– И что же дальше? – спросила Дороти, заинтересовавшись.

– Адвокат американца даже не стал допрашивать свидетелей, ис американцем едва не случился нервный припадок, – сказал Мейсон. – Адвокат емуобъяснил, что в этой стране очень легко заполучить свидетелей, готовых засоответствующее вознаграждение на клятвопреступление. Американец уже видел себяразоренным до последней нитки. А затем пришла его очередь защищаться, и егоадвокат любезно пригласил семерых свидетелей, каждый из которых показал, чтоамериканец действительно занял деньги у бизнесмена, но что они находились вкомнате, когда он возвратил их все, до последнего цента.

Она слабо улыбнулась.

– Какова же мораль всей этой истории, мистер Мейсон?

– Это не мораль, а аморальность, – поправил ее Мейсон. – Этоозначает, что есть случаи, когда вам приходится бить дьявола его же оружием.

– Так что же нам делать?

– В настоящий момент важнее – чего мы не будем делать. Мы нестанем кидаться со всех ног в суд и рассказывать там про бутылку. Жаль, что унас не было фотоаппарата, чтобы запечатлеть этот документ. Мы не покажем покасделанную нами копию с письма. В таком случае наше положение стало бы совсеминым. Но у нас письма нет, так что нечего и толковать об этом.

– Но, мистер Мейсон, разве вы не понимаете, что сделалОлдер? Он же… Да ведь если мы позволим ему остаться безнаказанным, если онсможет поставить нас в такое положение, моя улика пропала… я даже не смогуничего сказать относительно нее в дальнейшем, и… О боже, ведь я и в самом делезабралась в его дом, и он может привлечь меня к суду за кражу, и…

– Предоставьте это мне, – решительно перебил ее Мейсон. – Немогу обещать с уверенностью, но думаю, что ваш приятель Джордж С. Олдер будетвесьма поражен, когда узнает, что я представляю вас. Держитесь твердо, Дороти,и к обеду вы, возможно, уж выйдете отсюда.

– К обеду, мистер Мейсон? Да что вы, если даже судья разрешитмне внести залог, мои финансовые возможности…

– Ну, видите ли, я сам в этом кровно заинтересован, так что…Если бы не… О, да ладно, теперь вы понимаете, как все получилось. В тотсубботний вечер как бы я ни поступил, все равно показалось бы, что мы с вамизатеяли не то состряпать, не то похитить вещественное доказательство, а дляменя было бы неприемлемо как одно, так и другое.

– О, если бы я пошла к Олдеру, как вы советовали! Но яподумала, что лучше знаю, как поступить. Если бы я знала, кто вы такой, я быпослушалась вас без всяких рассуждений.

– Ладно, – махнул рукой Мейсон. – Теперь мы с вами влезли вэто дело, и нам вместе вылезать из него.

– Что же вы собираетесь делать?

– Во-первых, собираюсь проявить немного изобретательности и,возможно, прибегнуть к небольшому блефу. А первое, что надо сделать вам, – этоосвободиться под залог. Затем мы подадим в суд на Джорджа С. Олдера иофициально заявим, что мы желаем получить от него показания под присягой. Азатем мы еще заставим его поволноваться.

– А вы сможете все это сделать? – спросила Дороти.

– Попытаемся, – улыбнулся Мейсон. – Выше голову, Дороти. Мыс вами скоро увидимся.

Мейсон подал знак надзирательнице, она подошла, и беседабыла окончена.