Макбет - Ю Несбе Страница 14

Макбет и Банко сидели на тротуаре с южной стороны, спиной к высокой стене, совсем рядом с воротами. Кавдор – как и большинство его соседей – приказал вмуровать в стену битое стекло, но на этот случай у гвардейцев имелись специальные маты. Операция проходила по обычному сценарию: добравшись до места, группа по рации сообщала об этом всем остальным. Макбет посмотрел на противоположную сторону улицы, на мальчугана лет шести-семи, который, когда они пришли, бросал мяч о стену гаража. Сейчас он забыл о мячике и, открыв рот, во все глаза смотрел на них. Макбет прижал к губам указательный палец, и мальчик медленно кивнул, зачарованно глядя на них. Макбет вспомнил, что такой же взгляд был вчера вечером у одетого в белое парнишки.

– Просыпайся! – прямо в ухо ему шепнул Банко.

– Ты чего?!

– Все группы на местах.

Макбет несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Ему надо привести себя в состояние полной готовности и забыть обо всем остальном. Он нажал на кнопку рации:

– Через пятнадцать минут заходим, все вместе. Север? Прием.

Из рации послышался голос Ангуса, вкрадчивый и мелодичный, какой бывает у священников:

– Готовы. Внутри все спокойно. Прием.

– Запад? Прием.

– Готовы. – Голос сменщика, Сейтона. Спокойный и хладнокровный. – Стоп, в гостиной за шторой движение. Прием.

– Понял, – ответил Макбет. Он действовал на автомате, а сама процедура отрабатывалась годами. – Значит, возможно, нас заметили. Начинаю обратный отсчет, и приступаем к захвату. Три – два – один. Вперед!

И Макбет ощутил его – Порядок. Порядок напоминал запертую комнату, в которой находился он сам, его команда и Задание.

Они поднялись. Банко набросил на торчащие из стены осколки мат, и Макбет увидел, как мальчик с мячом медленно, словно робот, машет им рукой.

За несколько секунд перебравшись через стену, они пробежали по саду, и Макбету казалось, будто его чувства до предела обострились. Он слышал, как ветер раскачивает ветку дерева, как с крыши соседнего дома взлетела ворона, он чувствовал запах гниющего в траве яблока. Они взбежали вверх по лестнице. Банко прикладом разбил окно рядом с дверью, просунул руку в образовавшуюся дыру и отпер дверь изнутри. Зайдя в дом, они услышали отовсюду звон разбитого стекла. Восемь против одного. Когда Макбет спросил Дункана, действительно ли у того есть основания полагать, что Кавдор окажет сопротивление, Дункан ответил, что хочет провести задержание по всем правилам вовсе не поэтому.

– Это для того, чтобы подать знак, Макбет. Что своих мы не щадим. Совсем наоборот. Поэтому бейте окна, вышибайте двери, шумите и выведите Кавдора в наручниках через главный вход, чтобы все видели и разнесли по округе.

Первым в дом вошел Макбет. Вскинув автомат, он быстро окинул взглядом коридор и прижался к стене возле двери в гостиную. После яркого света улицы его глазам требовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Макбету показалось, будто все шторы в доме задернуты.

Банко прошел в гостиную, Макбет сделал шаг, чтобы последовать за ним, – именно в эту секунду все и произошло.

Зверь бесшумно спрыгнул с лестницы и бросился на Макбета спереди, так что тот повалился навзничь.

Макбет чувствовал его дыхание возле собственного горла, но успел оттолкнуть голову пса дулом автомата. Зверь впился зубами ему в плечо, в клочья разрывая кожу и мясо, и Макбет завопил от боли. Он попытался ударить пса, но свободная рука запуталась в ремне автомата.

– Банко!

Ведь у Кавдора не было собаки! Перед операцией они всегда проверяли подобные детали. Но собака откуда-то взялась, причем крупная и сильная. Макбет чувствовал, как дуло автомата медленно сдвигается в сторону. Горло – вот куда тянулась псина. Ей достаточно перекусить сонную артерию.

– Бан…

Псина вдруг замерла. Макбет повернул голову и вгляделся в потухшие глаза животного, чувствуя на себе тяжесть обмякшего собачьего тела. Он оттолкнул в сторону убитого зверя и посмотрел вверх. Над ним, протягивая руку, стоял Сейтон.

– Спасибо, – Макбет поднялся на ноги. – Где Банко?

– Они с Кавдором вон там, – Сейтон кивнул в сторону гостиной.

Макбет подошел к двери. Шторы были раздвинуты, а солнце било ему прямо в глаза, поэтому сперва он не увидел ничего, кроме спины Банко, который стоял посреди комнаты, задрав кверху голову. А прямо над ним, под потолком, парил ангел в мантии из солнечных лучей и с головой, склоненной в мольбе о прощении.

Час.

Прошел час с того момента, как Макбет дал команду, и до того, как Дункан собрал начальников всех отделов и подразделений в большом зале Главного управления.

Он подошел к кафедре и посмотрел на разложенные перед ним записи. Дуфф знал, что Дункан написал речь так, как, по его мнению, она должна звучать, но совсем скоро он забудет о записях и заговорит так, как подсказывает ему сердце. Нет, вовсе не потому, что комиссар считал себя столпом красноречия – Дункан мастерски владел словом просто потому, что голос его сердца никогда не противоречил голосу разума. Он понимал себя, а значит, и других. Так казалось Дуффу. Лидер. Способный повести за собой. Дуффу тоже хотелось быть таким. Или стать таким.

– Всем вам известно, что произошло. – Дункан проговорил это серьезно и негромко, но Дуффу показалось, что его слова эхом разлетелись по залу. – И тем не менее я считаю своим долгом официально ввести всех вас в курс дела сейчас, потому что вечером здесь состоится пресс-конференция. Против одного из наиболее уважаемых наших коллег, начальника отдела Кавдора, было выдвинуто серьезное обвинение во взяточничестве и коррупции. И, к сожалению, все указывает на то, что это правда. В свете его контактов с группировкой Рыцари севера, которая была целью нашей вчерашней операции, существовал риск, что он, учитывая ситуацию, попытается уничтожить доказательства или скрыться. По этой причине сегодня в десять утра я отдал гвардейцам приказ о немедленном задержании Кавдора.

Дуфф надеялся, что в своей речи комиссар упомянет и его, однако осознавал, что Дункан не собирается посвящать присутствующих во все подробности. Потому что если в полиции чему-то и учишься, так это держать язык за зубами. Поэтому он вздрогнул, когда Дункан вдруг сказал: «Старший инспектор Макбет, я просил бы вас выйти и коротко доложить о том, как прошло задержание».

Дуфф обернулся и увидел, как Макбет – тоже явно удивленный – пробирается вперед между рядами стульев. Как правило, комиссар не передавал слово другим, а сообщал о подобных событиях сам, коротко и по существу, а затем отпускал всех по рабочим местам, трудиться на благо города.

Макбету было не по себе. Переодеться он не успел, и на нем по-прежнему была униформа для спецопераций, но молнию на куртке он расстегнул, так что из-под нее виднелась белая повязка на левом плече.

– Ну… – проговорил он.

Не самый изящный способ начать речь, но начальник гвардейцев и не обязан обладать талантом оратора. Макбет взглянул на часы, словно торопился куда-то, однако все присутствующие понимали, что сделал он это машинально. Так поступил бы любой полицейский, которого попросили предоставить отчет об операции и который не знает, чего от него ожидают. Он смотрит на часы, словно ожидая, что они подскажут ему, как именно развивались события или помогут освежить их в памяти.