Картонная пуля - Александр Духнов Страница 14

Хальзов — лучший стоматолог Новосибирска. Впрочем, я других не знаю. Любой самый страшный зуб он убирает легким движением руки так, что все парадонтозные и кариесные в первый момент ничего не могут понять, дрожат и жалобно интересуются: когда же начнется самое страшное?

Один мой знакомый, завсегдатай театральных залов, выразился так: «Побывал на приеме у Хальзова, а как будто в Милан на премьеру в «Ла Скалу» скатался».

— Он тебе арии пел? — недопонял я.

— Зуб лечил. Но ощущения те же.

При этом я точно знаю, что завсегдатай не то что в Милане, но и вообще в Италии не был.

Пальцы у Шуры чисто плоскогубцы, во всех любительских турнирах по армрестлингу он занимает первые места, общее впечатление от него, как от сейфа — я уже говорил. И при этом над каждым пульпитом он страдает, как над родным.

Однажды забежал к нему поболтать. Он работает, порхает и со мной успевает общаться. В дверь заглядывает незнакомый мне крендель, мол, здрасьте. При виде кренделя Шура оживился, будто ему пенсию за два месяца на дом принесли.

Паренек говорит:

— Александр Николаевич, я маму привел, как договаривались.

— Маму привел!? Молодец! Отлично! Отлично!!!

Хальзов пришел в такой восторг, что я аж испугался, как бы его кондратий не хватил. Чуть вприсядку не пошел от счастья.

— Сейчас, — говорит, — закончу минут через пятнадцать и вашу уважаемую маму приму.

Я начал голову ломать, что это за тип, и кто у него мама, если Хальзов перед ними готов в пляс пуститься.

Минут через двадцать в кабинет заглядывает женщина и вежливо объясняет, что она мать Эдика.

— Какого Эдика? — удивился Хальзов.

И про Эдика, и про его мать он тут же забыл! Потом-то, ясное дело, маму принял, как полагается.

Позже я спросил:

— Что за люди?

— Не помню, хоть задушись. Лицо у парня, у Эдика этого, вроде, знакомое…

…Я явился к Хальзову в шестом часу, как договаривались. Он трудился над девушкой, а я пока присел возле стеклянного шкафа с инструментарием.

Из-за спинки стоматологического кресла виднелся белокурый локон и часть ноги в черных колготках и черном ботинке. Великий поэт Пушкин, роман в стихах которого теперь каждый день читают по телевизору то курсанты кремлевского училища, то артисты больших и малых театров, то бомжи с Павелецкого вокзала, умел по одному лишь большому пальцу левой ноги мысленно воссоздать женскую фигуру. То же самое, спустя почти два столетия, проделал и я, исходя из имеющейся фактуры. Получилась замечательная девушка. В Шуриных глазах я попытался прочесть подтверждение своих предположений, но там светилась только бесконечная забота о правильном прикусе. Несколько раз он заставлял ее жевать кусок синей кальки, и наконец нужный результат был достигнут.

Когда пациентка восстала из кресла, я понял, что любое воображение меркнет перед правдой жизни…

…Возле входа на стадион «Спартак» устроена аллея новосибирцев — олимпийских чемпионов в виде живописных портретов. Спринтер Виктор Маркин, по жизни симпатичный интеллигентный парень, кстати, кандидат наук, висит в виде кривенько улыбающегося дауна, мастера биатлона Сергея Булыгина снабдили носом, какому позавидовал бы сам Буратино… Понятно, что Александра Карелина даже самый откровенный подхалим не осмелится назвать писаным красавцем, зато он чертовски сильный и умный, у него много денег, его уважает мафия, однако анонимный живописец напрочь лишил его перечисленных достоинств, выпукло оттенив лишь лицевые кости.